Как белый теплоход от пристани

Издательства таких не замечают. И несут признание мимо. Но мне всё равно легче живётся, когда я вижу, как подрастает стопочка моих авторских стараний, моя свобода и независимость от дивана. И чем выше эта стопочка – тем меньше мне нужно чего-то ещё. Развлечения, знакомства или новый магазин дизайнерских шмоток открылся – мне не интересно. Низменные потребности сведены почти до нуля. Жаль только, что жрать хотеть не перестаётся. И денежки, как ни крути, а всё-таки пока ещё нужны. Значит, нужно увольняться с работы.

Логично? Нет. Противоречиво? Да. А это как раз то, что нужно, чтобы творчеством позаниматься. Давно пора – чувствую, на подходе шедевр. Настоящий такой, минут на сорок сидения в любимом рабочем кабинете. Бумаги-то хватит? Ой, всё – я побежал!..

Семейный триллер. Начало

"Середина лета. Погода стояла теплее обычного. В северный город въехала тёмная ночь, будто вернулась в свою квартиру, сданную белым подружкам на время. Прогревшийся за день ветерок тихо шуршал мягким, сетчатым тюлем у настежь распахнутых окон и распространял по спальне, как блаженство, звёздную пыль, подхваченную в небе.

Она прижалась к нему и с кошачьей мягкостью легла щекой ему на плечо. Её тело постанывало от только что пережитой бури удовольствия, а нежная, безо всяких признаков загара, белая кожа ещё пылала восторгом молодых, жгучих забав. Она лежала и нежилась, а разнузданный ветер, играя тенью от занавесок, то открывал, то, словно устыдясь своей наглости, снова прикрывал её наготу. Глазами большими и бездонными, как женское "Да", Она смотрела на него, рассчитывая если не на продолжение ласки, то хотя бы на её справедливое, логическое завершение.

– Скажи что-нибудь, – шепнула Она, прикрыв ресницами чувственные лучики счастья.

Он вздохнул, заполнил паузу кашлем смущения и едва слышно пробурчал, даже не взглянув на ту, которая рядом:

– Спокойной ночи.

Затем Он небрежно провел рукой по её волосам, без желания поцеловал в лоб и отвернулся, чтобы тут же уснуть. Но вдруг очнулся от прикосновения чего-то обжигающе влажного к его плечу. Оттуда, где Она лицом прилегла к его телу, Он заметил два сверкающих хрустальных комочка, стремительно бежавших вниз по его груди, расстилаясь в две влажные, блестящие дорожки.

– Ты любишь меня? – всхлипнула Она, обратив взор к его бледным губам.

И губы дрогнули. Ему так стало стыдно за себя, за малодушие, которым Он постоянно её обижает, что Он вдруг повернулся к ней, горячо поцеловал в губы и жарко выдохнул прямо ей в ухо:

– Спи. Конечно, люблю.

С некоторых пор это стало неправдой. И Он знал это. Она также об этом догадывалась, но предпочитала не обращать внимания, и пряталась за верой в хорошее, пока Он ей это позволял. И Он опять ей это позволил. Видимость отношений была восстановлена, и на остаток ночи Они дружно погрузились в теплое течение сна, расцепив холодные объятья…"

3 марта

Эх, Женька! А жизнь-то продолжается!..