Как читать и понимать музей. Философия музея

Что касается современных благотворителей или доноров музея, то можно сказать, что их мотивы могут простираться от абсолютного альтруизма до очевидной деловой или личной заинтересованности. В любом случае, по своему складу они совершенно отличны от западных филантропов былых времен типа Джона Моргана (John Piermont Morgan, 1837–1913), создателя библиотеки в Нью-Йорке, куда была передана его уникальная коллекция рукописей, папирусов, инкунабул, редких книг и произведений графики, и тем более дарителей советской эпохи, таких как основатель Музея личных коллекций в Москве (Отдел ГМИИ им. А. С. Пушкина) И. С. Зильберштейн (1905–1988), жертвовавших музеям свои ценнейшие коллекции, что кажется особенно впечатляющим на фоне скудности быта тех лет.

Последнее десятилетие знаменовалось в России и за рубежом возникновением целого ряда частных музеев. К ним относятся расположенные в Москве Музей современного искусства «Гараж», Музей русской иконы, Институт русского реалистического искусства, Музей Анатолия Зверева, Музей русского импрессионизма, а также Музей Фаберже в Петербурге… и Музей фонда Louis Vuitton в Париже. Само по себе это явление служит доказательством того, что институциональность как форма существования крупных коллекций является привлекательной для их сегодняшних владельцев. В этой связи интересно обратиться к истории ранних частных музеев, возникших в эпоху Ренессанса, и прежде всего собрания флорентийского рода Медичи (Medici). Их дворец, где размещались разнообразные художественные ценности и великолепная библиотека, стал первым частным особняком, открытым для посещения.

Нет сомнения в том, что одной из функций «первого музея Европы», как иногда называют дворец Медичи, было установление позиции силы и внешнего влияния его хозяев. Сегодня это стремление обретает форму общественно значимого начинания, а также и нестандартного бизнес-проекта.

Подобно всем структурам, включенным в рыночные отношения постмодерна, музеи демонстрируют устойчивое стремление к росту. Можно утверждать, что их строительство, расширение, модернизация стали во всем мире повсеместным явлением и особенностью нашего времени. Эту тенденцию характеризуют как культурную гиперактивность, возникшую на фоне усиления культурного потребления. Крупнейшие российские музеи – Эрмитаж, Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, Государственная Третьяковская галерея, Исторический музей, Русский музей, Политехнический музей также находятся в стадии активного развития и строительства.

Вид здания Музея Фонда

Луи Витона. Архитектор Фрэнк Гери (Frank Gehry), род. 1929

Цветная фотография

Чтобы удовлетворить разнообразные потребности своих зрителей, музеи стараются провести внутреннюю перепланировку пространства. «“Универсальным” будет считаться сегодня не музей, обладающий разнообразием коллекций, а имеющий, кроме всего, еще и магазин с хорошим выбором сувениров, а также пару-тройку мест питания на выбор» (60).

Большинство из строящихся в мире новых музейных зданий предназначены для современного и актуального искусства. Однако возникает все больше музеев, связанных с самыми разными областями современной реальности, – от истории крупных корпораций до парикмахерского дела, что, по мнению социологов, отражает неоспоримую склонность человечества к нарциссизму.

Мировой объем затрат на цели развития музеев составляет даже не миллиарды, а биллионы долларов! Интенсивное музейное развитие обнаруживает и некоторую связь с политикой. Пример французских президентов Жоржа Помпиду и Франсуа Миттерана (Francois Mitterrand, 1916–1996) (61) свидетельствует о широком общественном резонансе музейных проектов. Оказалось, что здание музея – наиболее желанный для политиков символ успеха. Новое строительство выглядит предпочтительнее, убедительнее и проще, чем модернизация уже существующих объектов.

В конце ХХ в. возникла и обратная тенденция: интерес музея к собственной истории, своего рода, «самомузеефикация». Старейшие музеи обратили внимание на свои исторические интерьеры, оборудование, первоначальную развеску и подвергли их тщательному изучению в целях восстановления. Пионером движения выступил Лувр, основные работы по реконструкции которого велись не менее пятнадцати лет, с 1984 по1999 г., а потом были продолжены локально.