Kak_chitat_Platona_Professorskaya

В нашем толковании критики письма мы отнесли слово TipicoxeQa к предметам, составляющим содержание философствования: под «более ценными предметами» Платон подразумевает понятия и теории, положения и их обоснования, которым подобает большее философское значение в сравнении с другими положениями и обоснованиями. Но поскольку выражение тщкйтера часто понималось неверно (см. ниже, с. 130-132), будет правильным, если мы сначала выверим его значение из контекста в диалоге «Федр» и в схожих по смыслу эпизодах в других произведениях Платона.

В критике письма речь идёт о том, что устный логос философа в принципе должен быть в состоянии превзойти его же собственный письменный логос, оказывая тому помощь лучшими мыслительными средствами. Но о превосходстве одного логоса над другим говорится (см. выше, с. 102-103) уже в первой части диалога: после того, как Федр зачитал Сократу записанную речь Лисия (230е-234с), в ходе дальнейшей беседы выясняется, каковы свойства речи, которая могла бы превзойти только что предложенную (234е-236Ь). Новая речь должна предложить больше в отношении содержания, причём это касается не только её размера, но и её философской значимости: требуется не только «более обширное», но «иное» и «лучшее» содержание, содержание «большей ценности»¹. Таким образом, читатель с самого начала знает, каким условиям должен удовлетворять сильнейший логос, и речи об Эросе, произнесённые Сократом, в самом деле целиком и полностью отвечают этим условиям. Стало быть, критика письма по сути только высказывает в общей форме то, что Платон прежде продемонстрировал самим ходом диалога. Толкование, рассчитывающее понять TipiooTega, отправляясь не от философского содержания, тем самым разрывает важную идейную связь, ясно обозначенную самим Платоном. А связь эту, дабы не допустить ни малейшей неясности, Платон продлевает и за пределы критики письма, до самого эпилога «Федра»: там, во вполне прозрачном vaticinium ex eventu⁶⁸⁶⁹ об Исократе (который в свои ранние годы, как и Лисий, составлял для других судебные речи, но затем поменял профессию, став уважаемым учителем красноречия и автором сочинений на темы политики и теории образования), говорится, что он превзойдёт Лисия и вскоре обратится к «предметам более значительным» (279а 8). И в этом выражении также мгновенно узнаётся синоним «более ценных предметов»⁷⁰. Таким образом, на протяжении всего диалога мы постоянно имеем дело с одной и той же мыслью: достоинство логоса определяется достоинством его философского содержания. Соответственно, появление «более ценных предметов» (тцисотера) в процессе устной помощи философа своему логосу означает, что устно он будет излагать предметы в философском отношении более значительные, нежели представленные в письменном сочинении.

Иного значения этого понятия — т. е. вне его связи с содержанием — с точки зрения словоупотребления Платона нельзя было и ожидать. «Самыми значительными и достойными (ценными) предметами» (та рёуктта ка1 т1|Д1С0тата) являются, согласно «Политику» (285е 4), бестелесные сущности мира идей; точно так же и в «Федре» идеи в своей совокупности называются тфих, стало быть, обладают «(высоким) достоинством или ценностью» (250Ь 2). О различии между «частями» большего и

меньшего достоинства в пределах самого мира идей один раз упоминается в «Государстве» («более/менее ценная часть», TipiorceQov/aTipoTeQov pepog, 485b 6). Высшим источником «достоинства» и «ценности» является для Платона идея блага самого по себе⁷¹ как принцип всего. Но достоинству блага причастно и знание⁷², причём, естественно, в той мере, в какой оно устремлено к первоистоку. Достоинству же знания причастны логосы, его выражающие, поскольку, согласно отрывку Тимей 29Ь, они сродни тому, на что направлены. Знание, в общем, обладает более высоким достоинством, чем правильное мнение (TipicoxeQov ётистт^рг) OQ0fjg 66£i]g, Ме-нон 98а 7), поскольку то правильное, что есть во мнении, знание «связывает» основаниями⁷³. Предельное обоснование должно исходить из «принципа всего» (архЛ Tidvxcov); однако восхождение к принципу является ступенчатым, от гипотесы к «более высокой (avco0ev) гипо-тесе» вплоть до «безгипотесного» (avuTioOexov, ср. Федон lOlde, Государство 51 lb). В свою очередь, обоснование, в общем являющееся «достойным» или «ценным», от ступени к ступени должно возрастать в достоинстве, при условии, что ему удаётся привязывать способность понимания к обстоятельствам, более непосредственно относящимся к принципу, а более непосредственно относятся к нему «соприкасающиеся с принципом предметы» {Государство 51 lb 8). Стало быть, «обладать более ценным» (exeiv тцисотера) означает для диалектика то же, что уметь обосновать имеющееся изложение какого-либо предмета таким образом, чтобы «связывание» основаниями получило «точку привязки», расположенную «более высоко» в ряду гипотес.