Kak_chitat_Platona_Professorskaya

Отвлечение от индивидуального является, таким образом, задачей «учащегося». Задача диалектика формулируется иначе: в процессе поиска подходящих собеседников он просто не может в то же время отвлекаться от их индивидуальных обстоятельств и особенностей, которые каждому на свой лад затрудняют приобщение к философствованию. Ведь цель философски фундированной «риторики» состоит в том, чтобы уметь предложить каждой душе подходящие ей «речи» (Федр 277Ьс). Это умение диалектика и иллюстрируют диалоги.

Изображаемые в диалогах персонажи — это сплошь «пёстрые» души (ср. Федр 277с 2), т. е. души неуравновешенные, ещё недостаточно философски очищенные. И если диалектик подыскивает для каждой из них надлежащие логосы, то это значит, что он действует вне области, являющейся его целью — области чисто понятийного познания (ср. Государство 511Ьс), ведущего ввысь к принципу, а от него — обратно, к множественности идей.

Таким образом, явственное подчёркивание уникального и индивидуального в диалогах напоминает нам не только о том, что посвятить себя «истинной философии» каждый из нас должен лично, т. е. как человек с индивидуальным характером, имеющим те или иные недостатки и ограничения, но и о том, что чисто индивидуальное есть нечто, что философия поможет преодолеть ради деперсонифицированного, ориентированного исключительно на «действительность» (ovxa) поиска истины, и, наконец, также о том, что Платон в своих сочинениях хотел изобразить те фазы, которые предшествуют этому строгому диалектическому поиску истины, тогда как сам поиск с необходимостью остаётся закреплён за устным философствованием.

(1) В соответствии со всем вышесказанным, создание Платоном произведений в жанре разговора не может означать ни того, что единственным способом приобретения философских познаний является общение с другими — в общении с воображаемыми персонажами, т. е. с самим собой, диалектик часто может достичь большего, нежели в общении с реальным визави¹²⁹, — ни того, что диалог является единственной легитимной формой передачи философских достижений и познаний — Тимей, как мы видели, может прибегать и к непрерывной последовательности ар1ументов. Также не играет решающей роли и бытие-в-диалоге как форма жизни, потому что длительное пребывание вместе и даже более того, «совместное жительство», о которых говорит «Седьмое письмо» (cruvouaia, cruCrjv, 341с 6, 7)¹³⁰, как раз таки не может быть отображено в диалоге. Платон считал главным изображение достигнутого в диалоге соглашения (гомологии), в то время как современные концепции делают упор исключительно на самом процессе ведения диалога. Присутствие возвышающейся над всеми фи1у-ры диалектика, знающего «истину» о своём предмете, придаёт совместно выработанной гомологии требуемую весомость. Даже в отсутствие предельного обоснования то, в чём достигают согласия собеседники под руководством «Сократа», «гостя из Элеи» или «афинянина» — это не праздная болтовня людей, которые, не чувствуя ответственности по отношению к истине, сегодня определяют для себя одно, а завтра — другое. Целью Платона является выстраивание гомологии, способной отвечать за себя. Результат, к которому приходит диалектик вместе со своими собеседниками — это результат, которым должно увенчаться согласие разумных людей. Платон настолько далёк от того, чтобы прятаться за взглядами и высказываниями своих персонажей, оставаясь «анонимом», что, напротив, неустанно выступает с изображением правильной гомологии, на которую должен ориентироваться читатель. Выделение правильного как именно правильного средствами ведения действия и управления симпатиями читателя может (как, скажем, в «Горгии» или «Федоне») достигать такой однозначности, полнее которой нельзя и желать. А потому, если и небезосновательно говорить о «непрямом сообщении» в формальном смысле, но утверждать, что оно присутствует здесь и по существу, означало бы крайне искажать действительное положение дел. Платон не ставит возможности драматического жанра на службу наибольшей амбивалентности¹³¹, а, как правило, ведёт читателя зачастую двусмысленными шагами к ясному заключению¹³² и к столь же ясному уверению, что дальнейшее обоснование и обращение к «ещё более высоким принципам» пока только предстоит, но при этом является необходимым и возможным.

Глава двадцать пятая

В ЧЁМ СОСТОЯЛИ НЕДОРАЗУМЕНИЯ ПО ПОВОДУ ДИАЛОГА И ПОЧЕМУ ОНИ ВОЗНИКАЛИ