Как говорить правильно: Заметки о культуре русской речи

К сожалению, мы не всегда применяем на практике наши грамматические познания. Мы часто забываем о том, что степени сравнения можно употреблять лишь в таких высказываниях, из которых совершенно ясно, какие же именно предметы сравниваются по «количеству» содержащегося в них признака, обозначенного той или иной степенью сравнения. Забыв об этом, мы иногда говорим или пишем что-нибудь вроде: «В Чехословакии более развитая промышленность»; «Гоголь создал более реалистические образы» и т. п. В таких фразах не хватает слов, позволяющих ответить на вопросы: в Чехословакии более развитая промышленность по сравнению с промышленностью какой страны? Гоголь создал более реалистические образы по сравнению с чьими образами? Наши фразы требуют, следовательно, исправления, соответствующего грамматическому значению сравнительной степени, например: В Чехословакии более развитая промышленность, чем промышленность Монголии; Гоголь создал более реалистические образы, чем образы Фонвизина.

Однажды в газетной заметке мелькнула такая фраза: Секвойя — величайшее хвойное дерево на земле. На первый взгляд, никакой неправильности или неточности автор этой фразы не допустил, ведь он указал, какие предметы сравниваются по величине: секвойя и все остальные хвойные деревья. Действительно, грамматически фраза построена правильно, но она неточна логически: ведь секвойя — величайшее дерево не только среди хвойных, а вообще среди всех деревьев современного мира.

Припомним, что как сравнительная, так и превосходная степени выступают в современном русском литературном языке в двух формах каждая: теплее и более теплый, красивее и более красивый, зеленее и более зеленый; самый высокий и высочайший, самый добрый и добрейший, самый умный и умнейший. Формы более теплый, более красивый, более зеленый, самый умный, самый добрый, самый приятный образуются легче и употребляется чаде, чем их более древние «двоиники» — красивее, теплее, добрейший, умнейший и т. п.

Как раз эти-то «двойники» не прочь сыграть с нами злую шутку. Так, формы мельчайший, ближайший, крупнейший, важнейший, умнейший и другие могут, оказывается, обозначать вовсе не 'самый мелкий', 'самый близкий’, 'самый крупный', 'самый важный', 'самый умный', а просто ‘очень мелкий’ (Мельчайшие пылинки носились в лучах солнца), 'очень близкий' (В ближайшем будущем мы поедем в Москву), ‘очень крупный' (Наши шахматисты одержали новую крупнейшую победу), 'очень важный' (Хорошие знания — важнейшее условие успеха в труде), 'очень умный' (Петр Петрович — умнейший человек). Значит, употребляя в речи формы типа величайший, крупнейший, высочайший, приходится думать, достаточно ли отчетливо они понимаются, не могут ли породить двусмысленности. Например, неудачна фраза «Повесть о настоящем челочке» — крупнейшее произведение советской послевоенной литературы: значение слова крупнейший осознается в ней противоречиво, неясно — и 'очень крупное' и 'самое крупное'.

Под влиянием местных говоров «старую» форму превосходной степени (виднейший, величайший и др.) иногда неправильно образуют и произносят «длиннеющий», «виднеющий», «умнеющий». В таких случаях надо бы вспоминать, что в литературном языке у форм превосходной степени есть суффиксы -ейш-, -айш-, но нет суффикса «-еющ-».

И еще одно маленькое замечание. До наших дней сохранились в немногих словах особые формы сравнительной степени с суффиксом -ш-: высокий — высший, низкий — низший, хороший — лучший, плохой — худший. Значит, сочетания слов «более высший», «более худший» и подобные неправильны и бессмысленны, так же как бессмысленно сочетание «водяная вода», и говорить «более лучшие успехи» — нельзя.

«УПРЯМСТВО» ИМЕН ЧИСЛИТЕЛЬНЫХ