Читаем Как говорить правильно: Заметки о культуре русской речи полностью

Числительные полтора и два также различают формы мужского, среднего и женского рода, правда, только в именительном и винительном падежах: мужской и средний род — полтора, два; женский род — полторы, две. Во всех косвенных падежах (кроме винительного) слово полтора для всех родов получает форму полутора. Все это известно по школьным урокам русского языка и не так уж сложно для применения в речи. Сложен, собственно, один случай: форма именительного-винительного падежа сочетания числительного полтора и существительного сутки. Как, в самом деле, прочитать: Пробыл в Москве полтора? полторы? полутора!.. суток? сутки? Нужно, оказывается, так: пóлтора суток (с ударением на первом о).

КОГДА ВЕЖЛИВОСТЬ НЕ ЗНАЕТ ГРАНИЦ

Человек быстро входит в приемную руководителя и спрашивает: «Товарищ Ершиков у себя?» Секретарша с достоинством отвечает: «Они кушают». Поистине в таких случаях вежливость не имеет границ... По нормам грамматики местоимение они указывает на многих лиц и не может употребляться для указания на одно лицо, даже очень уважаемое или влиятельное. Вежливость подменяется чинопочитанием, если в литературной речи вместо Иван Иванович ушел звучит: Иван Иванович ушли или: Они ушли.

Зато в других условиях то же самое личное местоимение третьего лица (он, она, оно, они) становится показателем невежливого отношения людей друг к другу. По сложившимся в русском языке правилам это местоимение должно указывать на лицо или лиц, не присутствующих при разговоре. Поэтому не слишком вежливо получится, если мы в присутствии «третьего» лица, говоря о нем, назовем его не по имени-отчеству или фамилии, а местоимением он.

Личные местоимения ты и вы также связаны с выражением отношения одного человека к другому. А. С. Пушкин написал стихотворение, которое так и называется — «Ты и вы»:

Пустое вы сердечным ты

Она, обмолвясь, заменила

И все счастливые мечты

В душе влюбленной возбудила.

Пред ней задумчиво стою,

Свести очей с нее нет силы;

И говорю ей: как вы милы!

И мыслю: как тебя люблю!

В литературном языке местоимение ты обозначает одного человека, притом хорошо знакомого, товарища, с которым находишься «накоротке» и можешь обращаться к нему «попросту». Если «короткости» отношений нет, всегда предпочтительнее местоимение «вежливости» вы: оно одинаково применимо для обращения и к незнакомому человеку, и к малознакомому, и к товарищу, с которым близкие отношения почему-либо не условились. Немотивированный переход от обращения вы к обращению на ты, как и наоборот, нежелателен: ты после вы может быть воспринято как проявление нетактичности, а вы после ты — как выражение холодности и отчужденности.

Тонкими смысловыми различиями разделены значения неопределенных местоимений, образованных при помощи частиц -то, -либо, -нибудь, кое-. Есть, оказывается, заметная разница в значении слов кто-то и кто-нибудь, что-либо и кое-что, какой-то, какой-либо и кое-какой. Кто-то — это тот, кто известен кому-то, но неизвестен автору речи. Кто-нибудь — это любой, для автора безразлично, кто. Кто-либо равно по значению слову кто-нибудь, но имеет более книжный оттенок. Кое-кто — это тот, кто известен автору, но не назван, неизвестен слушателям или читателям.

Различия в значениях местоимении какой-то, какой-нибудь, какой-либо, кое-какой подобны только что указанным.

Понятно поэтому, что для общего смысла высказывания совсем небезразлично, какое же именно из ряда так похожих друг на друга местоимений введено в речь. Нельзя, например, говорить: «Дайте мне чего-то поесть» — нужно Дайте мне чего-нибудь поесть; нельзя «Я получил по почте какие-нибудь книги...» — нужно Я получил по почте какие-то книги... и т. д.

Случается, что мы нарушаем нормы образования форм местоимений. Влияние местных говоров приводит иногда к искажению литературных форм личного местоимения третьего лица (употребляемых, как известно, и со значением притяжательности). Вместо правильных форм его, ее, их проникают в речь формы «евонный», «ейный», «ихний». Они недопустимы в литературном языке.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2
Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2

Второй том «Очерков по истории английской поэзии» посвящен, главным образом, английским поэтам романтической и викторианской эпох, то есть XIX века. Знаменитые имена соседствуют со сравнительно малоизвестными. Так рядом со статьями о Вордсворте и Китсе помещена обширная статья о Джоне Клэре, одаренном поэте-крестьянине, закончившем свою трагическую жизнь в приюте для умалишенных. Рядом со статьями о Теннисоне, Браунинге и Хопкинсе – очерк о Клубе рифмачей, декадентском кружке лондонских поэтов 1890-х годов, объединявшем У.Б. Йейтса, Артура Симонса, Эрнста Даусона, Лайонела Джонсона и др. Отдельная часть книги рассказывает о классиках нонсенса – Эдварде Лире, Льюисе Кэрролле и Герберте Честертоне. Другие очерки рассказывают о поэзии прерафаэлитов, об Э. Хаусмане и Р. Киплинге, а также о поэтах XX века: Роберте Грейвзе, певце Белой Богини, и Уинстене Хью Одене. Сквозной темой книги можно считать романтическую линию английской поэзии – от Уильяма Блейка до «последнего романтика» Йейтса и дальше. Как и в первом томе, очерки иллюстрируются переводами стихов, выполненными автором.

Григорий Михайлович Кружков

Языкознание, иностранные языки
214 ключевых иероглифов в картинках с комментариями
214 ключевых иероглифов в картинках с комментариями

В книге представлены 214 ключевых иероглифов, составляющих «Таблицу ключевых знаков», в соответствии с которой иероглифы систематизированы в японских и китайских словарях. По аналогии с древнекитайскими словарями ключевые знаки в книге распределены на шесть смысловых групп. Практический опыт многих людей, начинающих изучение китайского и японского языков, показывает необходимость запоминания не только формы самого ключа, но и его порядкового номера, что значительно ускоряет поиск искомого иероглифа в словаре. Рассмотрение отдельных иероглифов в связи с их древними формами и способами образования помогает не только в их запоминании, но и в выявлении связи с другими знаками письма, что способствует освоению языка в целом. Книга может быть полезна всем начинающим изучать японский или китайский язык.

Алексей Павлович Мыцик

Языкознание, иностранные языки