Как я изобретал мир

Это оказалось возможным лишь благодаря многочисленным удачным совпадениям. Хорошее песчаное дно, хорошая погода, хорошие приспособления для поиска и подъема кабеля и хорошее, маневренное судно с умелым капитаном – к счастью, нам во всем повезло, и благодаря удаче и вере в себя невыполнимое стало реальностью. Позднее брат Карл признался, что во время непрерывного погружения дрека, которому понадобилось семь часов, чтобы достичь морского дна, он впервые осознал, насколько там глубоко и почти потерял надежду, а потом сам был поражен успешным исходом.

После успешного устранения неполадок и восстановления связи с сушей прокладка благополучно продолжалась еще несколько дней. Потом судно попало в непогоду, и вскоре опять возникла незначительная неполадка в кабеле, которой решили заняться позже, когда судно достигнет тихих вод побережья Ньюфаундленда и наступит более благоприятная погода. Но возобновить дело оказалось не так-то просто, морское дно было очень каменистым, а погода никак не налаживалась. Было потрачено много кабеля, и «Фарадею» пришлось возвращаться в Англию, не завершив дела, чтобы загрузить новую партию провода и угля. Но и последующая экспедиция не принесла окончательного успеха и не устранила всех ошибок. Понадобился еще один, третий поход, чтобы безупречно наладить кабельную связь.

Эта первая трансатлантическая прокладка кабеля не только оказалась для нас крайне поучительной, но и подтвердила, что мы имеем возможность прокладки кабеля на такой глубине. Мы убедились, что прокладывать и чинить кабель даже на большой глубине можно и в ненастье, и в неблагоприятный сезон, и с помощью единственного судна – разумеется, хорошо оснащенного и достаточно большого. То, что нам пришлось потратить часть кабеля на ремонт, заставило брата Карла снова вернуться к работе над несовершенной конструкцией провода, выбранного для первой успешной трансатлантической прокладки. По его предложению позднее мы начали использовать только закрытую оболочкой стальную проволоку, устранив таким образом недостатки, столь осложнявшие нашу первую[234] прокладку морского кабеля.

Не буду детально останавливаться на прочих технических улучшениях, на которые мы были вдохновлены этой прокладкой. Добавлю только, что моя теория, возникшая еще в 1857 году, при прокладке кабеля из Кальяри в Бону, полностью подтвердилась. Эту теорию, как уже упоминалось, я развил и математически обосновал в одном из трудов, изданном Берлинской академией наук и Лондонским обществом телеграфных инженеров и электриков – думаю, это стало достойным подведением итогов.

Прокладка первого трансатлантического кабеля связана для нас со многими волнительными происшествиями, одно из которых произошло крайне не вовремя и глубоко меня задело.

В 1874 году[235] я был произведен в члены Королевской академии наук в Берлине – честь, которая прежде выпадала лишь профессиональным ученым, – и в установленный день должен был произнести вступительную речь на торжественном заседании Академии. Уходя из дома, я получил депешу из Лондона с известием, что «Фарадей», как сообщалось по каблограмме, был раздавлен айсбергами и затонул вместе со всей командой. Мне потребовалось немалое самообладание, чтобы не выдать своего кошмарного состояния после получения этой ужасной новости! Лишь несколько близких друзей стали свидетелями моих переживаний. С первого же мгновения я надеялся, что это дело рук наших недоброжелателей, сочинивших страшную весть и передавших ее из Америки. Так оно и оказалось. Нам не удалось точно определить, откуда появилась эта новость, а после нескольких мучительных дней целый и невредимый «Фарадей» вышел на связь из Галифакса: из-за сильного тумана ему пришлось долго простоять в открытом море.

Благодаря счастливому завершению прокладка кабеля в Америку подняла наш английский филиал на более высокую ступень экономической жизни Англии. Проверка электрических свойств кабеля наивысшим авторитетом в этой области сэром Вильямом Томсоном подтвердила безупречное качество. Немалую роль сыграло и то, что кольцевая кабельная сеть, построенная под покровительством сэра Джона Пендера, была разорвана. Разумеется, ее попытались восстановить – через кольца дополнительно пропустили наш кабель. Это сыграло нам на руку, поскольку вскоре появилась новая, правда, французская компания, желавшая прокладывать кабель «без колец» через нашу фирму. Вскоре эта компания была выкуплена фирмой Globe, как называлась кольцевая кабельная сеть, но через нее мы успели выйти на американский рынок кабельной телеграфии.