Как я нечаянно написала книгу

– Как тебя зовут? – кричит он мне вдогонку.

– Катинка Каптейн.

– Удачи в поисках, Катинка.

Мне немного стыдно за поспешный уход, поэтому я опять кричу:

– Большое спасибо!

– Я все написала в настоящем времени, – сказала я Лидвин, когда она стала читать.

– Да, – сказала Лидвин. – Удачный выбор. Читатель словно бы там присутствует.

Хо-хо, я начинаю соображать.

Она осталась довольна и синей ковровой дорожкой, и блестящими ботинками, и лысой головой, и голубым фартучком, и кафедрой из искусственной древесины, и отпечатками пальцев на нержавеющей стали.

– Все эти конкретные детали делают рассказ реальным, – сказала она.

Но у нее, конечно, и замечания нашлись. Сперва я не называла имен, писала просто «человек» и «покойник».

– Если ты дашь директору и покойнику имена, будет еще реальнее, – сказала она.

– Так все и так реально, – тихо сказала я.

Она подняла глаза от бумаги.

– Я знаю, девочка. Конечно, знаю. И помню, где ты была. Ты все время держалась за папин пиджак. От начала и до конца.

26

– Звонить не надо, – сказала Лидвин однажды. – Просто заходи через сад. Задняя дверь всегда открыта.

– А ты не боишься грабителей? – спросила я.

– Ах, да что здесь брать-то? – сказала она.

Что правда, то правда, для грабителей здесь ничего интересного нет. Выцветшая лавка, кожаное кресло с потертыми подлокотниками. Стол с десятком деревянных стульев. Телевизора нет. Только сплошные книги по стенам. Большинство грабителей, по-моему, книг не читают.

Погода стояла прекрасная, но Лидвин я в саду не нашла. Постучала в дверь садового домика, но и там ее не было. Я прошла на кухню, поднос с чашками еще не приготовлен.

– Э-эй! – окликнула я, чтобы не напугать ее. – Я пришла.

Никакой реакции. Войдя в гостиную, я чуть не споткнулась о голые ноги, торчавшие из-под лавки. Невольно я взвизгнула, как в кино. Ноги зашевелились. Лидвин задом вылезла из-под лавки с крошечным рыжим котенком в руке.

– Это Клеопатра, – сказала она, когда, тяжело дыша, встала. – Я взяла ее в приюте.

Кошечка, значит. Не второй Нерон.

Лидвин держала котенка перед собой на вытянутых руках и, разговаривая со мной, смотрела на него.

– Хочу немножко расшевелить Цезаря, ведь после смерти Нерона он только и знай задумчиво лежит на подоконнике.

По-моему, он так лежал и когда Нерон был жив. Расшевелить Цезаря – все равно что научить бегемота летать.

– Ну и как? – спросила я. Котенок впустил коготки в плечо Лидвин, быстро зевнул и потянулся. На коже Лидвин мгновенно проступили красные царапки.

– Что как? – Лидвин уткнулась носом в рыженький мех, понюхала.

– Как Цезарь находит присутствие в доме котенка?

– Понятия не имею, он виду не показывает.

В общем, пока я была там, она глаз не сводила с котенка и не выпускала его из рук. С уроком толком ничего не вышло. С садом тоже.

Уходя, я спросила у Лидвин, нельзя ли Диркье как-нибудь зайти посмотреть на Клеопатру. Вернее, погладить. Визит с обнимашками, так сказать. Лидвин не возражала. Я не сумела спрятать усмешку. Прямо воочию увидела: сперва Диркье тискает котенка и от этого приходит в такое радостное настроение, что обнимает и Лидвин. А Лидвин не знает, куда девать руки, и в конце концов начинает энергично хлопать Диркье по спине, как мужчины в американских сериалах.

Пожалуй, стоит написать об этом, решила я. Противопоставления в рассказе хорошо работают. Лидвин сама говорила.

– Ты что смеешься? – спросила Лидвин.

– Из-за Клеопатры.

27