Как я отыскал Ливингстона

Наступило 20-е сентября. В этот день я решился избавиться от тех, которые мучили меня своими сомнениями, страхами и предположениями, и направиться по южной дороге в путь к Уджиджи. Я чувствовал себя очень слабым, вследствие мучившей меня в предшествующий день лихорадки; с моей стороны было крайне безрассудно пуститься в поход при таких условиях. Но я похвастался шейху бин-Назибу в том, что белый человек никогда не нарушает своего слова, а потому отложить поход или остаться вследствие недомогания значило погубить репутацию белого человека.

Я собрал перед тембэ весь состав варавана, мы подняли наши флаги и вымпела; нагрузка сопровождалась ужасным шумом, смехом и негритянскими фанфаронадами. Все арабы из любопытства собрались посмотреть на нас, за исключением шейха бин Назиба, оскорбленного моим глупым противоречием его желаниям. Старый шейх не встал с своей постели, прислал своего сына принести мне в дар последний образчик своей чувствительной философии, которую я должен был принять, как последние слова патриарха шейха сына Назиба, сына Али, сына Саифа. Бедный шейх! если бы ты только знал, что было на сердце этого непреклонного, подобно ослу упрямого, решавшегося идти по ложному пути, что бы ты сказал тогда, о шейх? Но шейх утешал себя тою мыслью, что рано или поздно мне придется убедиться в его правоте, и не он один, но всякий другой араб, не знавший причин, которые побуждали меня направляться в западу — подумал бы точно так же потому, что дорога по направлению в востоку была несравненно легче и лучше.

Имена моих молодцов, завербованных мною на этот быстрый переход из Унианиембэ были следующие:

1. Джон Вильям Шау, англичанин, из Лондона.

2. Селим Хешми, иерусалимлянин, из Палестины.

3. Сиди Мбарак Бомбай, из Занзибара.

4. Мабруки Спика, тоже.

5. Улименго, тоже.

6. Амбари, тоже.

7. Уледи, тоже.

8. Асмани, из Занзибара.

9. Сармен, тоже.

10. Бамма, тоже.

11. Заиди, тоже.

12. Бамизи, тоже.

13. Шоуперей, из Багамойо.

14. Кингару, тоже.

15. Белали, тоже.

16. Фераус, из Унианиембэ.

17. Рояб, из Багамойо.

18. Мабрук Унианиембэ, из Унианиембэ.

19. Мтамани, тоже.

20. Канда, из Мароро.

21. Садала, из Занзибара.

22. Комбо, тоже.

23. Сабури Большой, из Мароро.

24. Сабури Малый, тоже.

25. Мароро, тоже.

26. Фераджи (повар), из Занзибара.

27. Мабрук Салэм, из Занзибара.

28. Барака, тоже.

29. Ибрагим, из Мароро.

30. Мабрук Ферус, тоже.

31. Барути, из Багамойо.

32. Умгареца, из Занзибара.

33. Гамади (проводник), тоже.

34. Асмани тоже, тоже.

35. Мабрук тоже, тоже.

36. Гамдалах (проводник), из Табора.

37. Джумах, из Занзибара.

38. Маганга, из Мквенквэ.

39. Муккадум, из Табора.

40. Дастури, тоже,

41. Тумайона, из Уджиджи.

42. Мпарамото, из Уджиджи.

43. Вакири, тоже.

44. Муфу, тоже.

45. Мпепо, тоже.

46. Капингу, тоже.

47. Машишанга, тоже.

48. Мухерука, тоже.

49. Миссосси, тоже.

50. Туфум Байа, тоже.

51. Майвара (мальчик), из Уганда.

52. Калулу (мальчик), из Лунди.

53. Белали (мальчик), из Уэмби.

54. Абдул Кадер (портной) из Малабара.

Этих людей и мальчиков я избрал увенчать бессмертием; я избрал их быть моими товарищами в миссии, по-видимому, бесполезной; я отправился с ними искать потерянного путешественника, Давида Ливингстона. Груз, который я поручил им, состоял из 1,000 доти, или 4,000 ярдов холста, шести мешков бус, четырех мест амуниции, одной палатки, одной постели и одежд, из ящика с медикаментами, секстанта и книг, двух мест чая, кофе и сахара, из одного места муви и свечей, из клади сушеного мяса, сардинок и разных необходимых вещей, и из одного места кухонной посуды.

Все люди были на своих местах, за исключением Бомбая; он исчез и не являлся. Я послал за ним на поиски одного из людей, который нашел его рыдающим в объятиях его Далилы.

— Зачем ты ушел, Бомбай, когда знал, что я собираюсь выступить и не могу ждать?

— О, сударь, я прощался с своею невестою.

— О, в самом деле?

— Да, сударь; вероятно, и вы когда уходите, то поступаете таким же образом?

— Молчать, милостивый государь.

— О! слушаю-с.

— Что с тобою делается, Бомбай?

Когда я увидел, что он старается затеять со мною ссору, перед арабами, которые собрались проводить меня, то я, находясь вовсе не в таком расположении духа, чтобы выслушивать противоречия, схватил собачью плеть и, ударив ею Бомбая, быстро успокоил его гнев; эта операция вызвала на меня целую бурю громких упреков со стороны моих мнимых друзей арабов.

— Теперь, не тронь его, сказали они, остановись: бедный человек знает лучше тебя, что его и вас всех ожидает на том пути, по которому вы отправляетесь.

Они не могли никаким иным образом привести меня в больший гнев, как своим неуместным заступничеством наглого поступка Бомбая; я сдержал, однако, себя и громким голосом сказал им, что если они не хотят со мною ссориться, то не должны вмешиваться в мои собственные дела и распоряжения.

— Нет, нет, бана, — воскликнули они единодушно. — Мы не хотим с тобою ссориться. Именем Бога! уходи от нас с миром.

— Тогда прощайте, — сказал я им и пожал всем руки.

— Прощай, сударь, прощай. Мы желаем тебе доброго пути и благословения Бога.

«Марш!»