Как ко мне сватался Ветер

— Ать, херой! — почти всерьёз похвалила она Лайко и кокетливо погрозила половником: — Нябось на нахраду надеишьси, старый развратник?

— А то як же! — прошамкал Лайко.

Полох закатил глаза и отправил стариков в полёт в сторону кухни. Его благородство пришлось по нраву предгорцам. Когда Ветер отвлёкся, пряча слуг в безопасном месте, они ринулись на него всей толпой: сразу пятеро спереди и Рой, стоящий пятерых один, сзади. Они выставили вилы, как копья. У кого-то нашлась и пика, отмеченная ржавчиной. Ощерившимся ежом покатились на господина Ветра — взлетай-не взлетай, всё достанут! Наверное, один Полох смог бы сбежать, но рядом с ним стояла невеста, по глупости решившая, что без неё тут не справятся. Да и не привык Ветер убегать.

— Сдохни, монстр! Сдохни, умри! — рычали противники.

В воздухе неуверенно свистнула и сразу ушла в потолок вторая стрела: арбалетчик вовремя смекнул, что скорее попадёт в своих же.

— Тисса, сейчас же иди сюда! — приказал Рой, тщась вывести меня из-под удара. — Ко мне!

И столько в его речи было несвойственной другу властности, что я бездумно вцепилась в рукав Полоха: защити! Это, кажется, только сильнее взбесило Роя. Он предплечьем отбросил мокрые волосы со лба и заорал:

— Иди сейчас же, тупая девка! Убьём же!

Показалось, что остаться на месте, рискуя быть нанизанной на жала, всяко безопаснее, чем оказаться рядом с пучившим глаза Роем. Старого друга и милого мальчишки, которого я знала когда-то, и след простыл. Его место занял некто незнакомый, жестокий. По щекам потекли слёзы. Неужто так сильно напугалась? Или попросту оплакивала добродушного парня, подбиравшего выпавших из гнезда птенцов по весне?

— Рой, у меня всё хорошо! Мы никому не причиним вреда! — поклялась я. — Пожалуйста, уходите!

— Говори за себя, любимая. — Голос Полоха обжигал спокойствием, но в мочке уха угрожающе сверкала серьга-коготь — метка зверя. — Я очень даже собираюсь причинить им вред. Эти люди вломились в мой дом и едва не убили дорогих мне людей.

Железные наконечники оказались совсем близко — я зажмурилась, готовая ощутить их ледяное прикосновение. А потом меня дёрнуло вниз и сразу вверх. Я взвизгнула, кувыркаясь без опоры в воздухе. Полох, оставшийся на земле, вскинул руки и ударил так быстро, что никто не понял, почему направленное на него оружие вдруг повело неведомой силой к полу. Метал заскрежетал по дереву, оружие намертво застряло и стало помехой для своих владельцев, не давая добраться до ненавистного чудовища. А Ветер развернулся к Рою.

— Ты привёл их сюда?

Вместо ответа Рой размахнулся, чтобы располосовать клинком плечо врага. Рой был силён и своей силой по праву гордился. На ярмарках он опускал кулак на деревянное поленце и иной раз разбивал его в щепы. И пусть мечом он владел совсем не так мастерски, как приличествовало бы воину, но зато с лихвой компенсировал неповоротливость мощью.

Однако в том месте, где сталь должна была встретиться с плотью, Полоха почему-то не оказалось.

Он оказался чуть правее. Самую чуточку, чтобы лезвие, неосязаемо коснувшись рубашки, не задело кожу. Но вполне достаточно, чтобы ударить снизу-вверх по локтю Роя. Раздался треск — здоровяк, не плакавший сызмальства, взвыл, как маленький ребёнок.

— Ты, — удовлетворённо кивнул Полох. — Конечно же, их привёл ты. Я зря пощадил тебя в первый раз. И второго уже не будет. Отец был прав насчёт тех, кто живёт под горой: вы не заслуживаете жалости.

И тогда пришёл Ужас. Ужас и прежде тёк по жилам господина Ветра, передаваемый от отца к сыну вместе с даром. Но Полох держал его в узде, как норовистого коня, не позволяя вскипеть. Однако любому терпению приходит конец.

— Полох! — позвала я, надеясь оградить жениха невесть от чего. Забарахталась под потолком, пытаясь спуститься.

Он не ответил. Он вскинул руки, открывая беззащитные рёбра, и враги незамедлительно воспользовались преимуществом. Но нанести удар не смог ни один, потому что особняк вдруг мелко, но ощутимо задрожал. По стене прошла трещина, роскошный ковёр соскочил с креплений, карнизы покосились. Из трещины посыпалась крошка, а снаружи донёсся звук, который ни с чем не могли спутать жители Предгорья: с таким звуком ворочаются в своих ложах камни.

Следом заорали люди. Это уже был не боевой клич, а разноголосый вопль боли. Вес тел перестал существовать: дюжина мужчин взмыла под потолок, неуклюже крутясь и пытаясь нащупать хоть какую-то опору. Но, если меня Полох держал осторожно, не давая ни обо что удариться, то о незваных гостях он заботиться не собирался. Напротив, они с силой сталкивались друг с другом и с мебелью. Ветер швырял их вниз — и снова резко вверх. Кости ломались с отвратительным звуком, но Ветер всё неистовствовал.

— Вы вломились в мой дом. — Удар! — Вы пытались убить моих людей! — Удар. — Вы пытались отобрать мою женщину! — Удар, удар, удар! — Никто из вас не уйдёт отсюда живым.

То была не драка. Ветер не сражался с глупыми людьми; он лупил их, как надоедливых комаров, не считаясь с тем, что у каждого имелась семья, дети, матери…

— Ты сдохнешь! Сдохнешь! — поклялся Рой сквозь слёзы.