Как ко мне сватался Ветер

Он был не в силах не то что сражаться, а и удержаться на месте. Полох приподнял угол рта и швырнул недоделка вдоль коридора.

— Рой! — Я попыталась дотянуться до жениха, но куда там! — Полох, пожалуйста! Они не понимают, что творят!

— Они прекрасно это понимают. Не стоило слушать тебя в прошлый раз, тогда этого бы и не случилось.

Я бессильно заскулила. Полох был в своём праве. Он защищал свой дом, а за обиженную Рею я и сама хотела поотрывать конечности головорезам. Тогда почему же было так страшно и тянуло свернуться в комочек где-нибудь далеко-далеко отсюда?!

Кто-то из предгорцев безвольно обвис, не в силах справиться с шоком. Кто-то больше не пытался сопротивляться, баюкая сломанную руку или ногу. Рой сыпал проклятиями сквозь сцепленные зубы.

Одно слово крутилось на языке — бойня.

От потолка отвалился кусок, придавив потного мужика с жирной шеей. А в глазах Полоха мелькнуло доселе незнакомое чувство — жажда.

— Отец был прав…

С трудом спустившись наземь, я ухватила за руку жениха.

— Полох, ты не такой! Ты же не убьёшь их!

— А может я именно такой. Откуда тебе знать?

И верно: откуда мне знать? Из глубины его глаз смотрел монстр, для которого чужие судьбы ничего не стоили. Такой же монстр, какой когда-то оставил меня сиротой.

Ветер расшвырял людишек кого куда. Некоторые бежали, иные пытались ползти, но их нагоняли осколки.

Кровавые брызги, расписавшие особняк, крики, ругань, витающий в воздухе густой страх… Могла ли я сделать хоть что-то, чтобы остановить безумие?

Я проглотила слёзы и поймала лицо Полоха в чашу ладоней. С усилием заставила отвернуться от корчащихся врагов и посмотреть на меня.

— Ты не такой! Пожалуйста, скажи, что ты не такой!

А потом… Я поцеловала его. Со всей горячностью, на которую была способна. Неумело, неловко, боязливо. Застучали, падая на пол, камни и тела.

— Прочь! Отступаем! — кричали люди, оттаскивая раненых товарищей.

— Будь ты проклята! — раздельно проговорил Рой, но и он не рискнул продолжить битву, скрываясь в подвале.

А я всё целовала и целовала жениха, сама не понимая, что ведёт меня: ужас или страсть.

Он пугал меня. Пугал как никто другой. Личина ласкового танцора Хмеля оказалась очередной маской жестокого чудовища. Но я целовала, не позволяя себе думать ни о чём. Я знала лишь одно: этот поцелуй спасёт чью-то жизнь. Быть может, и мою.

Глава 17. Ты принадлежишь мне

После стычки с предгорцами Полох не сказал ни слова, а я тому была только рада. Он взмахнул рукой, и обломки камней завалили подвальный ход для слуг, и показалось, что обрывается последняя пуповина, связывающая меня с домом. Но Ветер не утешил меня. А что ему меня утешать? Ему и своих дел хватало: проверить, будут ли дальше стоять стены после случившегося, вымести мусор из коридоров маленьким ураганом, чтобы не гнула спину пострадавшая Рея.

Стариками тем временем занялась я. И вовсе не потому, что они сами не умылись бы и не обработали ссадины, а потому лишь, что находиться рядом с Полохом стало невыносимо.

— Горюшко, не пачкайся! — причитала Рея, когда я споласкивала побагровевшие тряпки, которыми утирала залитого кровью Лайко. — Лучше поди глянь, как там господин!

— В порядке, — ровно ответила я.

Как там господин? Жалеет ли, что отряд героев сумел унести ноги? Собирается ли в погоню? Планирует спуститься в город и показать, что тревожить Ветра не след?

Я проверю его после. Когда старики прилягут отоспаться после пережитого кошмара. И когда у меня самой перестанут подгибаться колени от страха.

В голове всё не затихали крики людей, ломающих кости. Плохих людей, наверное. Обидевших стариков, польстившихся на чужое. Но заслуживших ли то, что сотворил с ними Ветер?

Рея отнимала примочки и мази.

— Дай сюды, шо я табе, безрукая?

Но я не отдавала: самой надобно убедиться, что ушибы несерьёзные и заживут через седмицу.

Лайко же принимал помощь с благодарностью, знай охал, когда щипать начинало. Я проверила каждый сустав и каждый синяк, но, кажется, оба старика больше увечий нанесли осаждающим, чем причинили себе. Тем не менее, я проводила Лайко к нему в комнатушку, а после подала локоть Рее.

— Нябось думаишь, шо не дойду? — фыркнула она. — Вот ыш-шо! Знай наших!

Я послушно пропустила горничную вперёд, но без присмотра не оставила. Довела до постели, уложила. Собралась уже уйти и дать старушке покой, но не сдержалась. Присела на пол у её кровати, якобы проверить, как уснёт. Бабка и правда вскоре ровно засопела и только тогда я позволила себе всхлипнуть.

— Горюшко, чагой-то?! — тут же встрепенулась она.

— Испугалась, — прошептала я. Ни слова лжи: я и правда трепетала. Да только вовсе не потому, что в дом ворвались чужаки…

— Не боись! Мы туточки все друг за дружку. А господин табя оборонит, тут не сумлевайся.

— Я и не сомневаюсь…

Я помолчала ещё немного, а потом всё же спросила:

— Баба Рея, почему вы не ушли отсюда?

— А с чаго бы нам уходить? — сразу же ответила она.

С того что Полох куда сильнее похож на отца, чем я думала.

Не дождавшись пояснений, Рея продолжила: