Как любить животных в мире, который создал человек

«Если бы мы начали заново, – говорит мне биолог Джорджия Мейсон, – мы бы держали [в зоопарках] меньше видов. Была бы какая-то форма по-настоящему грамотной сортировки. Мы бы решали: так, этим животным помогать не надо, этим надо, но не в зоопарках, а вот этим нужна помощь, и зоопарк здесь очень пригодится».

В зоопарках будущего будут находиться немногие виды, которые одновременно близки к вымиранию, с большой вероятностью хорошо размножаются в неволе и имеют разумные перспективы вернуться в дикую природу, потому что, скажем, уже идет скупка земли и борьба с браконьерами. Рассылка панд на самолетах по всему свету улучшила имидж китайского правительства, но не дала самим пандам оптимальных условий для размножения.

Сегодня в Детройтском зоопарке «всего» две тысячи животных. «Вам надо десять тысяч? Это глупость, – говорит Каган. – Это вам не старый зверинец». Увидеть животных тоже непросто. «Иногда ищешь пять – десять минут, потому что для этого приходится обойти тысячи квадратных метров. Некоторые люди начинают очень нервничать, другие улавливают, в чем дело. Мы говорим, что альтернатива есть: можно заплатить $1,5 тыс. за двухнедельный тур в Руанду, вытерпеть укусы полчищ комаров, взобраться на гору и полчаса посмотреть на горилл. Я называю это явление эффектом “Макдоналдса”: люди очень привыкли видеть все и сразу, и больше им ничего не интересно. “Я должен на это посмотреть, а потом можно идти дальше”. Это не осмысленное впечатление, а как зайти в продуктовый магазин. В этом нет особой ценности».

Тем не менее Каган полагает, что зоопарки могут изменить ожидания посетителей. «Если объяснять эти вещи, посетители по большей части начинают говорить: “Ах, мы не знали. Раз так, то ладно, мы согласны на перемены”. Это не единственная реакция, но надо верить в людей». Посмотрите на это так: если зоопарки не могут убедить даже в таких вещах, как можно рассчитывать на более широкое просвещение?

* * *

Мое сопротивление перед посещением зоопарков пошатнулось в Сан-Франциско.

Мы пришли туда в облачный будний день, когда дети обычно в школе. Носорог со спиленным рогом пинал большой голубой мяч. Росомаха беспокойно описывала восьмерки. Вскоре должны были кормить пингвинов. Лишь когда зоопарк пуст, осознаешь, сколько тут бетона и какие широкие проходы для семей и колясок. Атмосфера жутковато неестественная для места, которое гордится тем, что приближает тебя к природе.

Если бы я увидел какое-то из этих животных в естественной среде обитания, я был бы готов наблюдать за ним часами, но здесь, в окружении киосков со сладостями, мне очень хотелось идти дальше. Элиза, Клео и я дошли до вольера с западными равнинными гориллами. Полдюжины человекообразных обезьян мирно сидели в десяти метрах друг от друга. Неволя, как правило, не по душе этим животным. Я читал о том, что эти обезьяны рвут на себе волосы – такое поведение никогда не наблюдается в природе. Некоторым назначают прозак. Были ли счастливы те, на которых смотрели мы? Или им было грустно? В 2016 году в зоопарке Цинциннати западную равнинную гориллу по кличке Харамбе застрелили, когда она захватила четырехлетнего мальчика, вошедшего к ней в вольер.

В Сан-Франциско такая трагедия кажется немыслимой. Молодой самец гориллы сосет металлический кран, а потом переворачивается на спину, ухватившись за левую ногу. Доминантный самец царапает коврик. Вольер довольно симпатичный, но ощущается странно вырванным из контекста. Работница очень старалась нам рассказать, что места обитания этих животных исчезают отчасти из-за добычи металлов. «Если у вас есть старые мобильные телефоны – утилизируйте их, это поможет, – говорит она с надеждой. – По-моему, у нас в зоопарке есть место, чтобы выбросить старые аккумуляторы».

«Я хочу посмотреть еще на кого-нибудь», – говорит Элиза, сначала спокойно, а потом требовательно. Судя по подписи, у молодых горилл бывают приступы непослушания «прямо как у человеческих детей». До меня доходит, что моя дочь может мне сказать, где ей хочется быть. Гориллы не могут. В детстве походы в зоопарк были для меня одним из самых радостных событий. Теперь у меня такое ощущение, что это все был мираж – то, что животных можно вместить в маленькие шумные вольеры, что животные изобильны, доступны.

«Зоопарки не любят меняться отчасти из страха потерять посетителей. Они занимаются ровно тем же, чем занимались с 1828 года, – стремятся заполучить большую, экзотичную, опасную и, как они ее называют, “харизматичную” мегафауну», – говорит Дэвид Хэнкокс, архитектор и бывший проектировщик зоопарков. Термин «харизматичная мегафауна» впервые появился в середине 1980-х годов для обозначения тех видов, которые узнает взрослый человек в любой стране: тигров, панд, носорогов и так далее. Были надежды, что эти животные укрепят поддержку охраны природы как таковой. Тем не менее одно исследование в Лондонском зоопарке показало, что важным фактором популярности животного у публики является близость его вольера к входу.