Как любить животных в мире, который создал человек

На первом этапе Снеддон должна была показать, что рыбы физически способны воспринимать негативные стимулы. У млекопитающих болевые сигналы, видимо, обрабатываются в неокортексе, части головного мозга, связанной со сложными эмоциями и у человека расположенной в верхней части головы. У рыб неокортекса нет. Но его нет и у птиц, даже у ворон и попугаев, которые тем не менее способны к сложному обучению. В то же время у млекопитающих и птиц есть ноцицепторы – нервные клетки, предупреждающие о потенциально вредном стимуле. С помощью микроскопа Снеддон обнаружила, что у рыбы тоже есть ноцицепторы, аналогичные человеческим. Затем путем измерения электрической активности нейронов она сумела показать, что у радужной форели (того самого вида, который мы с Брайаном пытались поймать в Шотландии) неприятные стимулы обрабатываются централизованно – другими словами, это не автоматические рефлексы.

Есть и другие указания, что рыбы чувствуют боль. Когда команда Снеддон применяла к форелям болевые раздражители, а затем возвращала их в емкость, дыхание у рыб ускорялось, и требовалось уже не один, а три часа, чтобы они начали есть. Обезболивающее устраняло эти эффекты. Другие ученые обнаружили, что золотые рыбки избегают тех областей, где получали электрический удар. Чтобы унять боль, люди идут в аптеку и платят деньги, и если боль серьезная, то мы готовы сознательно принять возможные побочные эффекты. Снеддон и ее коллеги помещали рыбок данио-рерио, которых используют в медицинских исследованиях, в резервуар, где они могли выбирать между пустым пространством и областью, украшенной галькой и растением. Подопытные предпочитали обогащенную область, но когда им вводили кислоту, а в пустой области растворяли обезболивающее, они переплывали туда. Принцип бритвы Оккама гласит, что верным обычно является самое простое объяснение. Поведение данио-рерио проще всего объясняется тем, что они испытывают боль, эквивалентную нашей собственной. Если что-то выглядит как утка и крякает как утка, наверное, это и есть утка. В конце концов, чувство боли должно быть эволюционным преимуществом, так как позволяет рыбам избегать хищников и других угроз.

У некоторых видов уже выявили свидетельства самосознания. Небольших рифовых рыбок из семейства помацентровых ест флейторыл – длинная рыба, родственная морским конькам. Ученые выяснили, что помацентровые умеют различать флейторылов по размеру: они игнорируют мелких, которые не могут их съесть, но пристально следят за крупными. Более того, мелкие рыбки реагируют на хищников сильнее, что указывает на понимание собственного размера.

В 2018 году губанчик, известный тем, что чистит других рыб от паразитов, стал первой рыбой, проявившей поведение, которое можно интерпретировать как узнавание себя в зеркале. Это ставит его в один ряд с орангутанами, афалинами и немногими другими видами. Губанчикам на голову или шею ставили точку красного цвета и помещали их в емкость с зеркалом. Увидев свое отражение, некоторые из них явно начинали вести себя необычно и скреблись шеей о дно. Франс де Вааль, специалист по приматам, по уровню самосознания сравнил губанчиков с макаками.

Научные исследования последних двух десятилетий говорят о том, что рыбы способны к сложному мышлению и социальным взаимодействиям. Рыбы сотрудничают. На Большом Барьерном рифе сиганы работают парами: один высматривает хищников, а другой кормится вниз головой в щелях коралла. Затем они меняются местами. Видимо, друг с другом они общаются взмахами плавников. Нам рыбы кажутся невыразительными и молчаливыми, но различные их виды издают звуковые сигналы: скрипят зубами, трутся плавниками и головами. В косяке рыбы поддерживают нужное расстояние друг от друга благодаря зрению, звукам и ощущению пульсации воды. Уже это, видимо, требует сложного мышления, а еще им надо решать, когда занять положение в передней части косяка, где выше риски, но больше и награда.

«У рыб можно найти любое поведение, на которое способны млекопитающие, – заявляет Снеддон. – Если я скажу вам, что это делает слон, это будет казаться очевидным. Но когда речь идет о рыбе, сразу возникают сомнения».

Некоторые ученые и правда думают, что рыбы фундаментально отличаются. Тодд Файнберг и Джон Маллатт, теоретики раннего сознания у животных, предполагают, что рыбы, как и все остальные позвоночные, имеют сознание, но насчет боли уверенности нет. Нейробиолог Джеймс Роуз поставил под вопрос и принципы работы рыбьих ноцицепторов, и постановку поведенческих экспериментов. Он и его коллеги утверждают, что боль не дала бы рыбам эволюционных преимуществ, ведь они вынуждены непрерывно искать пищу и не могут спрятаться от хищников.