Как перевоспитать хулигана

Третьего и не надо. Второй-то исключительно из вредности дожал.

— Ну раз ты так настаиваешь, — возвращаюсь к ней, не скрывая довольного вида. — Ты такая неопределённая, Пятнашка, — не реагирует. — Только давай сразу уточним, новых попыток зарядить по щам не будет? — даже если будут, на этот раз я держу рефлексы под контролем. А вот с утра оказался неподготовлен.

Кто ж знал, что она драчунья? Но перепугал я девчонку, конечно, не на шутку. А ведь она и без этого меня боится. Правда в дом всё равно пускает. И поди пойми, что там в бабской голове творится. Наверное, Пятнашка и сама не знает. Потому и не отвечает.

Я и не заставляю. Вместо этого принюхиваюсь к распахнутому нутру дома.

— Горелым пахнет, не?

— Блин! — в ужасе подпрыгивает она. Ого, как быстро переключатель сработал. — У меня же там мясо тушится!!! — это уже кричат, несясь на кухню и сбагрив мне обратно щенка.

— Слышала? У неё там мясо тушится, — киваю внимательно разглядывающей меня морде. — Правда что-то мне подсказывает, оно без её ведома решило себя пожарить, — зарабатываю единодушное с моим «тяв» и, разувшись, прохожу следом на кухню. Дверь, наверное, стоит закрыть, да? Не май месяц. Пока есть время осматриваюсь и прислушиваюсь. — Чего так тихо? — очень тихо. Никто не топает, не носится, не горланит. По сравнению с прошлым разом тут как на кладбище.

— Потому что никого нет.

Ух, ты. Это я удачно момент подгадал.

— И при этом ты всё равно пустила меня? Смело. Я же озабоченный. Не боишься, что изнасилую тебя на этом самом столе?

Крышка от кастрюли с грохотом приземляется чётко на девчачий пушистый тапок.

— Ай, — скача на одной ноге, кривится она. — Надеюсь, это шутка?

— Конечно, нет. Это ж моя маньячная фишка. Караулить и в нужный момент подсуетиться: типа, тссс, есть кто дома? Девочка, на кису посмотреть хочешь? А на собачку?

Согласен, шутейка среднего качества, больше походит на неумело прикрытую обидку, но ведь правда не очень приятно. Я не трахаю всё, что движется и её раком ни разу поставить не пытался. В воображении не считается. А потому брошенное мне с утра оскорбление задело-таки самолюбие.

— Ты ждёшь моих извинений или что?

— Лучше я не буду говорить, чего от тебя жду. Есть риск получить сковородкой по роже.

— Вот и молчи.

— Вот и молчу.

— Вот и поговорили.

По всей видимости, да.

— Иди, разведай обстановку, — выпускаю пытающееся вырваться на свободу четвероногое. Деваха не из робкого десятка. Не жмётся и не трясётся. Без раскачки начинает обнюхивать каждый угол. Более того, лихо мчит обратно в коридор, из которого почти сразу доносится шебуршание оставленных на полу покупок. — Видала? — с уважением отмечаю. — Сразу учуяла, что там есть что пожрать. Далеко пойдёт.

— Ну да. Такая же наглая, как и ты.

— Скорее такая же активная и любопытная как ты. Как назовёшь питомца?

Голосую за Пятнашку. Тогда точно не запутаюсь.

— Вот заберёшь себе, и называй как пожелаешь.

— Э, ну нет. Я живность не завожу. Да и опыта нет. У меня был только хомяк. И то прожил неделю.

— Куда делся? Сбежал, не выдержав твоего характера?

— Не. Батя психанул и швырнул банку в стену. Вместе с ним. Кровища на обоях так и не отмылась.

Василиса с ужасом округляет глаза.

— Прикалываешься?

— Я любитель чёрного юмора, не отрицаю, но не до такой степени.

— Это же… ужасно.

— Вот и я так подумал. Поэтому больше никого не заводил. Зачем и без того короткую жизнь обрывать? Да и мы часто переезжали, таскаться с клетками было несподручно.

— Почему переезжали?

— Удел военных семей. Никакого постоянного места жительства и куча смененных школ. Ммм, чего-то она там притихла, тебе не кажется? — ухожу на поиски щенка и возвращаюсь через пару минут с разодранным дном пакета, который приходится придерживать, чтобы всё нахрен не посыпалось. — Совет на будущее: прячьте всё, что плохо лежит. Иначе разгрызёт.

— Этому нас ещё Буська приучила.

— Ну тогда быстро привыкнете, — на голос мчит и пятнистое чудовище. — Что, нашкодила? Ты чего меня подставляешь, а? Кто обещал вести себя смирно?

Тяв да тяв, а дальше сам думай.

— Сколько ей? — спрашивает Пятнашка.

— Кому? Вашей мелкой? Понятия не имею. Полгода, год? Они все одинаковые для меня.

— Щенку!

А, ну да. Она ж его разглядывает.

— Месяца три, — пакет окончательно рвётся, так что не парюсь и тупо высыпаю содержимое на пол, куда с ревизией моментально лезет ушастая моська. — Заводчица сказала, что это стандартный возраст, когда они от сиськи мамки отваливаются и самостоятельными становятся.

— И почему именно далматинец?

— А вопрос нуждается в ответе? Пятнышки.

— И как я не догадалась.

— Да вот тоже не знаю. Ты вроде казалась умной, — не могу сдержать смеха от её реакции. Дуйся чаще, Пятнашка. Тебе идёт.

Резиновые игрушки, лежанка, большая пачка сухого корма, собачьи лакомства — понятия не имею, что надо собакам, поэтому попросил продавца в зоомагазине самому сориентироваться и накидать первое необходимое. В итоге игрушки и лежанка остаются неоценёнными, а вот пакетик с желатиновыми косточками ей приглянулся.

Вся извертелась пока вскрываю упаковку.