Как пингвины спасли Веронику

Дит подмигивает мне (Он просто лучший, этот Дит. Я рассказал ему про дочку Гэва Дэйзи, и вчера он нарисовал ей своего пингвина. Я отправил рисунок Гэву по электронной почте).

– Мы здесь привыкли к переменам, – начинает он, – через пару недель птенцы покроются новым оперением и отправятся к побережью вместе с родителями. В эти моменты всегда становится очень грустно.

Терри уставилась в стену с отсутствующим выражением лица.

– Каждый год ты знаешь, что этот момент рано или поздно придет, но все равно каждый раз грустно.

Майк вздыхает, разделяя ее настроение:

– В этом году будет еще хуже, потому что он может быть последним.

Кажется, будто его терзают противоречивые чувства. В Англии его ждет девушка, и если проект закроется, он сможет вернуться к ней и, возможно, заняться житейскими делами – свадьба, дети, все такое. Но меня не покидает ощущение, что ему больше по душе независимая жизнь ученого, который изучает пингвинов за полярным кругом. Здесь его место. На днях я узнал кое-что любопытное от Дитриха. Это Майк нашел бабулю Ви в снегу в тот роковой день, хотя они все вышли на поиски. Это Майк оказал ей первую помощь и дотащил ее обратно на базу. Он, получается, спас ей жизнь. Он и близко не такой противный, каким хочет казаться. Да, он постоянно ввязывается в склоки и пытается спровоцировать других. Но он неплохой. Время от времени мы даже можем поболтать.

Терри убирает посуду. Она кажется такой расстроенной – все-таки она очень любит пингвинов. Мне хочется предложить ей встретиться в Англии, если проект острова Медальон закроется и ей придется вернуться. Было бы здорово, если бы я мог провести с ней больше времени. Если что, я ничего не имею в виду. Я не хочу, чтобы это звучало так, будто я надеюсь, что проект закончится.

Когда я захожу в комнату к бабуле, она уже не спит, сидит в кресле, укрывшись пледом. Пип спит на животе, устроившись у нее на руках. Боже, он просто на вершине блаженства. Бабушка смотрит на него сверху вниз с нежной улыбкой. Должен сказать, это зрелище заставляет меня радоваться тому, что у меня есть бабуля. И я даже немного рад, что она совершенно сумасшедшая.

Бабуля поднимает на меня глаза. Ее взгляд полон решимости.

– Так, Патрик. Хорошо, что ты зашел. – Она приглашает меня сесть рядом с ней. – Надо обсудить несколько бытовых вопросов.

Я сажусь.

– Ты выглядишь выздоровевшей, бабуля.

– Я и чувствую себя так. Мне намного лучше. Я даже уверена, что проживу еще какое-то время. Возможно, еще несколько лет. Может быть, я позволю себе задержаться еще на одно десятилетие.

– Ура! Как я рад это слышать!

Я вскакиваю, бросаюсь к ней и заключаю в объятия. Не могу удержаться, хотя бабуля совсем не склонна к сантиментам. К моему удивлению, она пытается обнять меня в ответ. Недолгое объятие. Я почти уверен, что это не сон.

Наши движения разбудили Пипа. Он спрыгивает с колен бабули на пол и начинает чистить свою грудку. Из нее выпадает несколько перьев, и можно увидеть, что на их месте уже выросли новые.

Бабуля что-то ищет в своей сумочке, которая стоит рядом с креслом. Но не в алой сумочке (на которую напал пингвин), а в ярко-розовой с золотым (просто ужасная). Она достает носовой платок, громко сморкается и смотрит мне прямо в глаза.

– Что ж. Перейдем к делу. Я думаю, будет честным известить тебя, что я собираюсь составить завещание по возвращении домой.

– Ага, понял, – отвечаю я.

Ну вот, приехали.

Она пристально смотрит на меня. Никогда не замечал, сколько разных оттенков в ее глазах. Они серые, как бетон, и цвета морской волны, но еще в них есть золотые прожилки.

– Некоторое время назад я решила оставить все свое состояние проекту острова Медальон, – говорит мне она.

Я киваю. Не сказать, чтобы я был удивлен.

– Хорошо.

– Между мной и пингвинами Адели образовалась особая связь, – продолжает она, – и мне кажется, просто необходимо попытаться сохранить этот вид. Если я могу сделать небольшой вклад в помощь Адели, я хочу его сделать.

– Бабуля, тебе не обязательно все это объяснять.

Наверное, она думает, что я просто в бешенстве, что не получу ее денег. Но это не так. Главное, она в порядке.

– Эти ученые в целом знают свое дело, и я им доверяю, – продолжает она. – Я оставлю им большое состояние, когда умру…

– Бабуля, прекрати!

– Нет смысла смягчать формулировки, Патрик, мы оба знаем, что это практически произошло. И когда-то это все равно случится. А пока я буду выплачивать команде ученых месячное содержание, чтобы они могли и дальше работать.

На это я и рассчитывал. Наверное. Но это означает, что все трое ученых останутся здесь, на острове Медальон. На веки вечные.

– Терри очень обрадуется, – говорю я.

Это правда. Она будет на седьмом небе. И даже не вспомнит о каком-то Патрике, который сидит в магазине велосипедов где-то в Болтоне.

Бабуля продолжает:

– Я полностью обеспечу будущее этого проекта только при одном условии, – заявляет она. – Каждый год ученые должны будут спасать по меньшей мере одного пингвина-сироту. Это чтобы они не забывали, что у них есть сердце.

Я смеюсь.

– Любишь ты, бабуля, усложнить всем жизнь.