Как пингвины спасли Веронику

Дорогая, Вери,

у нас такие хорошие новости! Ты, наверное, уже открыла посылку, которую мы отправили вместе с этим письмом. Да, это действительно то, что написано на банке. Клубничный джем! Как бы мне хотелось сейчас увидеть твое лицо, Вери! Сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз ела такое угощение? Мы знали, что ты будешь счастлива. Можешь съесть его сама или поделиться с друзьями, поступай как хочешь. Мы получили его от моего двоюродного брата из Австралии. Он прислал баночку, когда услышал о талонах на сахар, – специальное угощение для всех нас. Он также прислал горшочек черной патоки. Надеюсь, ты не возражаешь, но я сохранил ее для твоей мамы. Мы оба здоровы, но спим не так много, как хотелось бы. Ночами по-прежнему продолжаются бомбежки, но мы берем с собой термосы в убежище Андерсона и укутываемся одеялами. Там мы играем в вист или лудо, когда становится слишком шумно, чтобы спать. Мы заботимся друг о друге так, как только можем.

Маме все еще нравится водить машину скорой помощи. Дома она делится ужасными историями о людях с оторванными конечностями и кровью, хлещущей во все стороны, а затем умудряется готовить ужин. Она нашла рецепт глицеринового торта. Не так плохо, как звучит! Я хотел отправить тебе кусочек, но мама говорит, что он испортится, пока дойдет до тебя. Ты же знаешь маму – всегда думает наперед!

На работе все точно так же. Люди иногда бессмысленно рискуют, но им удивительно хорошо удается поддерживать боевой дух, если учесть все, что происходит вокруг.

Надеюсь, что и ты поддерживаешь свой собственный боевой дух, дорогая моя девочка, и что уроки танцев помогают. Мама шлет тебе привет и говорит, что напишет в следующий раз. Мы оба надеемся, что ты как следует учишься и наслаждаешься жизнью в почти что замке. Думаем о тебе каждый день, Вери, и с нетерпением ждем ответного письма. Пиши скорее.

Навеки любящий тебя отец

* * *

Суббота, 4 октября 1940 года

Данвик-холл

Мой папа – самый лучший папа на земле.

Только что я разорвала бумагу, в которую была завернута посылка, и держу в руках банку с джемом. «Можешь съесть его сама или поделиться с друзьями». Как же это похоже на папу – верить, что у меня есть друзья. Все никак не может понять, что я не особо пользуюсь популярностью. Честно говоря, я даже расплакалась. Как же хочется, чтобы эта дурацкая война поскорее закончилась и я могла бы вернуться домой.

Я открыла банку с джемом и прямо пальцем зачерпнула этой липкой райской пищи. Несколько мгновений я держу его на языке. Стараюсь подольше растянуть удовольствие, еле сдерживаясь, чтобы не проглотить. На вкус он просто невероятный. Клубника, лето и чистая радость.

Но больше есть я не буду. У меня есть план.

* * *

Суббота, 12 октября 1940 года

Сегодня утром, когда я спрыгнула с тележки молочника и побежала к дому тети Маргарет, у меня кружилась голова. Тетя Маргарет выглядела удивленной, когда открыла дверь. Она не понимала, что за юная леди стоит перед ней. А потом вдруг сообразила.

– Святые небеса, что с тобой приключилось?