Как пингвины спасли Веронику

– Вер-ро-ни-ка! – воскликнул он. Я ответила улыбкой. Так мило, что он запомнил мое имя. Потом я заметила Гарри, он тоже сидел в повозке. Он помог своей сестре и Норе забраться в повозку и вел себя нарочито вежливо. Все это время он старательно игнорировал мое присутствие. Я гордо подняла голову.

До меня донесся обрывок фразы Джанет: «…у этой шлюхи нет никакого права так задаваться…»

Меня это ужасно разозлило. Когда Джованни направил телегу вниз по дороге, я заметила, как Гарри демонстративно встал рядом с Норой, обнял ее и как следует поцеловал в губы. Затем они оба оглянулись на меня, чтобы увидеть мою реакцию. Я стояла в отдалении от всех, еле сдерживая злость.

* * *

Воскресенье, 20 июля 1941 года

Эгглворт

Вчера перед выходом на занятия по танцам я чувствовала себя вымотанной – последняя неделя была переполнена эмоциональными потрясениями. Даже теплые солнечные лучи на моем лице казались жестокими, ведь они напоминали мне, что от других людей не стоит ждать тепла.

Слава богу, у меня остались танцы.

Я быстрыми шагами шла на занятия, когда заметила две фигуры, идущие впереди. Одна из них толкала по дороге полную овощей тачку. Это был мужчина, одетый в коричневую с желтым форму. Он будто почувствовал на себе мой взгляд и обернулся. Это был Джованни.

Он моментально узнал меня и поклонился так низко, что густая копна его волос упала на глаза.

– Привет, – ответила я, копируя его шуточный реверанс.

– Bella! – воскликнул итальянец. Спутник было попытался подтолкнуть его вперед, но Джованни остановился на мгновение, чтобы сорвать цветок и положить его на дорогу. Затем он снова взял в руки тележку, и двое мужчин скрылись за углом к тому времени, когда я дошла до цветка.

Я взяла его в руки. Это был простой одуванчик, но боже, как мне нравился этот одуванчик! Он был ярко-желтого цвета и будто бы бросал вызов любому, кто пытался остудить его пыл. Я погладила лепестки одуванчика, а затем положила его за ухо.

Урок танцев длился гораздо дольше обычного.

После, вместо того чтобы отправиться прямо к тете Маргарет, я побрела в сторону уличного рынка. Бродила между прилавками, пока не увидела Джованни за горой овощей.

Его лицо просветлело. Оно совсем не походило на лицо отчаявшегося и подавленного заключенного. Итальянец казался веселым и оживленным.

Внезапно я поняла, что он был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо встречала.

Глаза у Джованни темно-карие, они живые и сверкающие. У него благородный нос. Волосы топорщатся в разные стороны, на подбородке щетина, но она его только красит. Он складно сложен: высокий, мускулистый, сильный. Под каким углом его ни рассматривай – совершенно очаровательный.

– Значит, тебе разрешили прийти сюда без присмотра? – спросила я, абсолютно завороженная.

– О да, теперь разрешают. Продавцы соседних ларьков следят, чтобы я не сбежал с деньгами.

Он обратился к пожилому мужчине в полосатом фартуке, который продавал рядом мясо:

– Я ведь не сбегаю с деньгами, не так ли, мистер Говард?

– Нет, не сбегаешь, – с усмешкой ответил мистер Говард. – Потому что я забираю все деньги за твои овощи, вот почему. И отдаю заработанное тобой миссис Драмвелл, когда встречаюсь с ней в Исткотте по понедельникам.

Удивительно, что военнопленному предоставлена такая свобода.

Мистер Говард и Джованни, кажется, в очень хороших отношениях.

– Ты хочешь купить что-то из овощей? – спросил Джованни. – Смотри, здесь у меня отличная картошка. А вот очень вкусная свекла. И самые вкусные помидоры. Я думаю, тебе должны нравиться очень вкусные помидоры?

– С удовольствием возьму этот очень вкусный помидор!

Я высыпала несколько монет в руки итальянца, и он немедленно передал их мистеру Говарду.

Хотела попробовать помидор прямо там, у его прилавка, но решила этого не делать. Брызги красного сока и семена на моем лице вряд ли выглядели бы привлекательно.

– И еще мне хотелось бы… – произнесла я, рассматривая продукты, – …взять что-нибудь для моей тети Маргарет. Что бы ты посоветовал, Джованни?

– Какие овощи ей нравятся? – поинтересовался он, глядя то на прилавок, то на меня.

– Даже не знаю. Зато знаю, что бы мне хотелось ей принести. Что-то очень, очень старое и очень, очень невкусное, – ответила я. – Что у тебя тут самое старое и невкусное?

Джованни рассмеялся в ответ искренним веселым смехом – и в то же время доверительным, будто мы стали сообщниками.

– Как насчет этой старой, сморщенной репы? – предложил он.

Я улыбнулась.

– Просто идеально.

* * *

Воскресенье, 27 июля 1941 года

Эгглворт

Теперь я с нетерпением жду субботы! Но не из-за занятий танцами, а из-за поездок на рынок после. Джованни наверняка догадался, что я приезжаю специально ради него. Вчера он снова нарвал мне цветов: таволгу, дикие розы и много-много одуванчиков. Он радостно протянул мне букет через прилавок с овощами. Мистер Говард тут же начал заниматься своими делами, сделав вид, что ничего не заметил.

Я решила даровать Джованни высшую награду.