Как пингвины спасли Веронику

Я взяла Джованни за руку и потащила его по залитому лунным светом полю к сараю.

Он спросил, уверена ли я.

Да.

Да, я никогда в жизни ни в чем не была так уверена.

28 Патрик

Болтон

Декабрь 2012 года

Я откашливаюсь и говорю Гэву:

– Скажи мне честно, по-твоему, я хоть немного похож на жителя Средиземноморья?

Я уговорил его по-быстрому выпить по пинте пива после работы во «Фляге дракона».

Он удивленно смотрит на меня.

– Возможно, чем-то напоминаю итальянца, например? – добавляю я. – Может быть, носом?

– Давай-ка посмотрим на тебя в профиль.

Я поворачиваю голову.

– Нет, я бы так не сказал, – произносит Гэв. – Это не римский нос. Он, конечно, длинноват, но точно не римский. Хотя у тебя довольно смуглая кожа. Она определенно слегка оливкового оттенка.

– Ладно, здорово. Спасибо.

– А ты хочешь быть похожим на итальянца?

– Хочу?

– Это я у тебя спрашиваю, дружище!

Боже, да не знаю я!

– Думаю, эти дневники меня зацепили, – выдаю я вместо ответа.

– Ммм?

– Я ведь вырос без родителей, поэтому история с бабулей так важна для меня.

Произнеся эти слова вслух, я осознал реальное положение вещей. Дневники – настоящее откровение. В каком-то смысле история повторилась. Как и бабуля Ви, я довольно рано потерял обоих родителей и был вынужден учиться постоять за себя. Но с другой стороны, большинство моих приемных родителей были не такими уж плохими. А у молодой Вероники не было ничего подобного – только эта ужасная сумасшедшая тетка, помешанная на религии. И на наркотики она переключиться не могла. Блин, как же ей было плохо. Неудивительно, что она слегка слетела с катушек, неудивительно, что пыталась найти любовь везде, где могла.

Мне не довелось узнать своего отца, но очевидно, Вероника своего просто обожала. Я потерял мать, когда мне было шесть, это было ужасно, но, думаю, гораздо хуже потерять родителей в четырнадцать. Вы провели вместе не один год, у вас есть все эти объятия, разговоры и общие воспоминания, а потом бац – и все это у тебя отнимают. Жестоко. Должно быть, это сильно повлияло на психику бедного ребенка.

– Так ты думаешь, что в тебе есть немного итальянской крови? – интересуется Гэв.

– Похоже, это вполне возможно. Но тогда…

Вероника ходила на свидание с Гарри только один раз, но не до конца ясно, чем это закончилось. Она не стала расписывать в дневнике подробности об их поездке на велосипеде до дома. Однако она явно не была от нее в восторге; это совершенно очевидно. Он ведь не… Конечно же, он не… Черт. Нет, он не мог этого сделать. Она бы записала это… Не так ли? Я только пробегал глазами текст, пропуская некоторые длинные,

скучные отрывки о школе, но уверен, я не упустил ничего настолько важного. Но теперь, когда ужасное сомнение проникло в мою тугую голову, мне придется пробежаться по остальным дневникам, чтобы выяснить все подробности.

Я одним глотком допиваю остатки своего пива.

– Прости, чувак, мне придется тебя покинуть.

Сердце бешено колотится.

Я веду себя просто нелепо.

Моим дедушкой просто обязан быть Джованни, так ведь?

Будни пингвинов

18 декабря 2012 года

Пингвины Адели бесконечно любопытны и без конца что-то делают. Сегодня за нами с Вероникой ходил один особенно любознательный персонаж, когда мы ставили метки на гнезда. Он еще не дорос до того, чтобы обзавестись собственной семьей, и, похоже, наши дела его действительно заинтересовали. Вот фотография, на которой они с Вероникой наблюдают друг за другом. Как вы можете видеть, она держится так, чтобы пингвин не мог до нее дотянуться.

В других местах жизнь идет своим чередом, пары совокупляются, откладывают яйца, на свет появляются первые птенцы. Какая же бурная жизнь у нас здесь, на острове Медальон.

29 Вероника

Остров Медальон

Я смотрю на огромное, клокочущее черно-белое море пингвинов Адели. Куда ни глянь, повсюду кипит бурная деятельность. Каждая особь чувствует себя здесь как дома. Они все вписываются в сообщество так, как мне никогда не удавалось вписаться в мир людей. Я снова чувствую, как прошлое овладевает мной.

Иногда воспоминания пылятся где-то на задворках вашего разума. Иногда они накрывают вас оглушительной волной. А порой больно бьют по голове дубинкой.