Как пингвины спасли Веронику

И больше ничего. Я не смогла ответить, но мне удалось моргнуть веками, чтобы показать: я осознаю, что он здесь. Он кажется мне невероятно нелепым. Сидит на стуле у кровати и держит что-то в руках. Видимо, это журнал или газета – я поняла это по шелесту страниц. Он постоянно вздыхает.

Я не могу осознать, что он приехал сюда. Должно быть, он в курсе, что я слишком больна, чтобы заниматься завещанием.

После долгого периода тишины я слышу, как кто-то входит в комнату.

– С вами двумя все в порядке?

Терри говорит тихо и мягко, ее голос действует успокаивающе. Мой внук тут же отвечает:

– Да, все в порядке, только знаешь… Тихо.

– Пип был со мной весь последний час, смотрел, как я убираюсь, но теперь я ненадолго привела его сюда. Подумала, Веронике будет приятно, что он здесь. Присутствие Пипа успокаивает ее. Ты ведь не против?

– Нет, конечно нет, он очень милый.

– Мне нужно вытряхнуть его постель. Можешь подержать его секунду?

– Э-э-э…

Раздается легкий шорох, а затем «Ой!» от Патрика.

– Возможно, не стоит. Он пока еще не знает тебя. Подожди-ка секунду. Если я буду держать его, а ты тихонько погладишь его, вот так…

– Ты уверена, что он снова не нападет на меня? Клюв у него острый!

– Ты напугал его своими резкими движениями. Видишь? Теперь он счастлив. Просто умирает от наслаждения, когда ему гладят шею. Да, Пип?

Повисает молчание, а затем Терри смеется.

– Видишь, ты ему очень нравишься.

Слышу, как Пип издает писк, и понимаю, что он просится на пол.

– А теперь мы дадим ему погулять тут, да?

– А он не испачкает пол?

– Не-а. А даже если запачкает, я уберу, это пустяки.

– Разве это… гигиенично?

– Ну, я так считаю: если он делает Веронику счастливой, значит он должен навещать ее так часто, как ему хочется, как считаешь?

– Ага. Ты права. Да, Терри. Все так.

Голос Патрика звучит смущенно. Можно подумать, он никогда раньше не встречал молодую женщину с детенышем пингвина в руках.

Терри снова говорит:

– Ты не мог бы присмотреть за ним минутку? Я хочу налить себе чашечку чая. Ты хочешь?

– О, да, эм. Да, круто. Спасибо.

Я чувствую, что он садится обратно, и слышу шелест страниц. Затем шаги Терри у двери.

– Вот, держи. Чай готов. И я захватила вот это для Пипа. Сейчас у него время ужина.

Комнату наполняют запах рыбы и чавканье, щелканье и причмокивание.

Кормить пингвина в присутствии умирающей восьмидесятишестилетней старушки – каково, а? Если бы умирала не я, я бы громко рассмеялась.

40 Патрик

Январь 2013

Старый год закончился, начался новый. Не сказать, что есть какая-то разница. Настроения праздновать ни у кого нет. Я здесь уже четыре дня, и за это время бабуля Ви совсем ничего не ела. Просто лежит с суровым выражением лица. Полагаю, это нехороший знак.

Я чувствую себя лишним. Я ничего не могу для нее сделать, кроме как сидеть у ее кровати, надеясь, что бабуля ощущает мое присутствие. Несу всякую чепуху, и она, вероятно, осыпала бы меня презрительными комментариями, если бы слышала, что я несу. Я предоставлен сам себе. Ученые большую часть времени заняты. Кажется, им жизненно необходимо выходить каждый день наружу, считать пингвинов, надевать на них браслеты, взвешивать и делать с ними всякие другие пингвиньи штуки. Но они хотя бы добры ко мне. Терри и Дитрих уж точно. Майк просто терпит меня. У этого парня проблемы. Смотрит свысока на любого, кто не защитил докторскую диссертацию по пингвинам.

Я рад, что пингвин Пип составляет мне компанию. Он-то здесь чувствует себя как дома. Много спит, много ест, бегает туда-сюда, наворачивает круги и путается под ногами. И, ладно, признаюсь, иногда я с ним разговариваю. Можете считать меня сумасшедшим, но вообще-то мне действительно помогают разговоры с пингвином. Все проще, чем говорить с восьмидесятишестилетней старушкой без сознания.

По словам Терри до моего приезда Пипа звали Патриком.

– Вероника назвала его в честь тебя, – сказала она.

Бабуля, конечно, умеет удивить. Она, конечно, суперстранная дама. Очень-очень странная.

За это время бабулю прилетал проверить врач с континента, тот же, что и раньше. Он выписал еще антибиотиков и сказал, что она находится в хороших условиях и мы ничего не сможем, кроме как быть рядом. Он говорит, что бабуля все понимает, хоть и не показывает этого. Очень скоро ситуация должна измениться – либо к лучшему, либо к худшему. Доктор намекнул, что при любом исходе не хотел бы, чтобы его снова вызывали. Мы просто должны держать ее в тепле и постоянно поить.

Под кроватью лежит пластиковый горшок для всяких непредвиденных обстоятельств. Терри просто великолепна и сама занимается всем, что касается бабулиной гигиены. Я предложил помочь (просто чувствовал, что должен), но черт возьми, как я был рад, когда Терри отказалась! Говорит, Вероника бы не потерпела, чтобы этим занимался мужчина, и, думаю, она права. Тяжело это – быть такой старой и больной, особенно когда ты за миллион миль от дома.