Как пингвины спасли Веронику

– Да, кое-что умею, – отвечаю я, разозлившись. Он, видимо, решил, что я полнейшее ничтожество. – И делаю это весьма неплохо.

– Прекрасно, отличные новости, – радуется Дитрих. – Особенно если ты сможешь придумать что-то новенькое. Мы уже не знаем, что придумать, кроме сосисок с консервированной фасолью и макаронами, Господи, как мы устали от этой еды.

– Можно посмотреть ваши запасы?

– Да, конечно, мой друг. Пойдем, я покажу.

Он ведет меня в кладовку. Видимо, они едят только консервы, макароны, рис и готовые соусы. Единственное, что еще было в доступе – огромный ящик арахисовой пасты.

– Также у нас есть замороженные продукты, – говорит Дитрих, ведя меня к сараю на заднем дворе. – Немного мяса, немного овощей – тех, что можно заморозить. Я бы на твоем месте держался подальше от цветной капусты. Она отвратительная.

Вполне могу себе представить, какой замороженная цветная капуста может быть на вкус. Но я нахожу там несколько кусков говядины.

– Это неплохое мясо. Из Аргентины, – рассказывает ученый.

Там же я обнаруживаю ящик с замороженным красным и желтым перцем. Начинаю в голове прикидывать рецепт.

Через час запах настоящей еды заполняет все вокруг: мой гуляш из мяса с перцами готов. Из разных уголков базы ученые стекаются на его аромат.

Я накрываю на стол, накладываю всем большие порции. Я бы хотел украсить блюдо какими-нибудь свежими листьями, но свежих листьев нет в меню. Я приготовил кучу еды, так что еще осталась добавка. Они едят, как стервятники. Я горжусь собой, должен признаться.

– На завтра тоже останется, если вы, конечно, не возражаете есть одно и то же дважды, – говорю я им.

– Возражаем! – восклицает Терри с набитым ртом.

– Приходите еще! – говорит Дитрих.

Майк ни слова не говорит о еде, но я отмечаю, с каким аппетитом он ее поглощает.

– Вкусно?

– Да, очень вкусно. Действительно вкусно. Спасибо, – сухо отвечает он.

Будни пингвинов

3 января 2013 года

Это самые новые фотографии пингвина Пипа. Да, мы решили поменять его имя, потому что сейчас с нами на острове живет еще один Патрик (на этот раз человек).

Пип сильно подрос, как вы можете видеть, и теперь весит 1700 граммов. Он любознательный исследователь и обожает находить новые места, где можно поспать. Последняя находка – урна для бумаги…

В полевом центре сейчас куча дел, и у меня совсем нет времени, так что я просто покажу вам еще немного фотографий нашего прелестного пингвина.

41 Вероника

Остров Медальон

Папа и мама танцуют Ламбет-Уок. Их обувь громко стучит по полу. Из окна открывается вид на бескрайнее небо сапфирового цвета. Внезапно в комнату врывается ветер и подхватывает их так, будто они бумажные фигурки. Я пытаюсь поймать их, гоняюсь за ними по комнате. Но они выскальзывают из рук, как шелковые ленточки, ветер уносит их в окно, и бесконечная синева поглощает две танцующие тени.

Я слышу, как кто-то зовет меня.

– Вер-ро-ни-ка!

Сначала кажется, что звук доносится спереди, потом сзади. Я все кружусь вокруг своей оси. Но тут он обрушивается на меня сверху: «Отправляйся в монастырь, вали!»

Теперь я вижу Джанет, Нору и Гарри. Они не совсем настоящие, скорее похожи на огромных кукол, они злобно смотрят на меня и насмешливо тычут пальцами в мой раздутый живот. Кружат вокруг меня, как стая волков.

Нора бросается на меня. Я истекаю и истекаю кровью. Но нет, это не кровь вытекает из моих вен, а клубничное варенье.

Внезапно появляются монахини, огромный поток монахинь в черно-белом. Каждая из них протягивает мне ребенка, но снова выхватывает его, прежде чем я успеваю рассмотреть, мой ли это Энцо. Я больше не могу это выносить. С криком я бросаюсь в черно-белый поток. Он смыкается надо мной. Я жду, что меня растопчут, но… это не человеческие ноги. Это перепончатые лапы, они мягкие и ступают легко. Тогда я понимаю, что у монахинь гладкие, плотно прилегающие друг к другу перья, и маленькие короткие хвостики. И что это вовсе не монахини. Это пингвины Адели.

Это Джованни, здесь, со мной? Я плохо вижу, но мне кажется, что он склонился над кроватью. Собирается поцеловать меня. Я пытаюсь произнести его имя, но у меня пересохло во рту. Он отстраняется. Он не целует и даже не прикасается ко мне. Нет, теперь я вижу – это не Джованни. Это какой-то неуклюжий молодой небритый человек с растрепанными волосами, он что-то бормочет, от него несет рыбой. Я его совсем не знаю. Или знаю?

– Патрик! – зовет чей-то голос.

Это женщина.

– Я собираюсь проведать пингвинов. У тебя же все будет в порядке, правда?