Как полюбить себя, или Мама для Внутреннего Ребенка

Внутри меня Ребенок радуется, танцует под дождем, прыгает по лужам, размахивает руками. Он счастлив. И не потому, что мы кормим уток (мы еще до них не дошли), а потому, что я его понимаю, поддерживаю, потому что я – с ним. И конечно, я тоже счастлива, ведь он – это я, как ни трудно мне в это поверить.

Мы доходим до озера. Ура! Утки там, плавают в воде у пристани, несмотря на дождь. И вот он, долгожданный праздничный момент – мы крошим тесто пицц в воду, отщипываем кусочки и бросаем птицам. Сколько радости и удовольствия! Как они смешно за ними прыгают, пытаясь перехватить кусочек! Если утка не успевает подплыть, рыбы, метнувшиеся к лакомству стаей, тут же все растаскивают.

Утки такие непохожие друг на друга, так по-разному себя ведут. Одна плавает у самого причала, доверчиво глядя на меня снизу – ну брось же мне кусочек! Я, конечно, бросаю. Другая, которую клюют и забивают товарки, плавает в отдалении. Боится даже приближаться. Похоже, она не верит, что ей тоже может что-то достаться. Даже не пытается конкурировать. Как она похожа на меня! Проникаюсь к ней глубоким сочувствием и, размахнувшись посильнее, бросаю ей побольше кусочков. И она даже успевает их съесть прежде чем остальные доплывут-долетят к ней.

Большая часть уток плавает посередине. Им тоже достается немало хлеба. А с другой части озера уже плывут новые утки, завидевшие издалека, что затеян настоящий пир! До чего весело, трогательно и радостно их кормить. Все новые ломтики пицц доставала я из рюкзака и скармливала по кусочкам. И в результате получила море удовольствия – гораздо больше, чем если бы съела эти пиццы сама. Случайные зрители, укрывшиеся от дождя на пароходике около пристани, тоже немало порадовались моему невольному представлению, многие фотографировали и снимали уток на видео.

Мы с Ребенком, невероятно довольные собой, сели на этот самый пароходик и поплыли кататься по большому озеру. Столько радости и счастья получила я вместе с ним, пока мы исполняли его заветное желание. И сколь многого бы я лишилась, если бы не послушала его и оставила хлеб в том лесу.

Меня переполняет чувство благодарности к нему за его мудрость. И к себе – за то, что все-таки могу порой его услышать и послушать. И к моим терапевтам – за то, что научили меня этому. Знаю, что я еще только в самом начале пути. Сколькому мне еще предстоит научиться в контакте с ним! Пока что наши встречи удаются мне редко, но я бесконечно ценю эти моменты.

И может, в итоге я смогу поверить, что способна стать матерью, что справлюсь даже с этим невозможно трудным делом. Что воспитание детей, выращивание их, сопутствие им в их жизнях может приносить счастье и радость, как в один голос уверяют меня мои подруги, у которых есть дети. Пока мне кажется, что это, скорее, масса долга, вины, колоссальной ответственности, и очень мало в этом того, что вознаграждало бы меня за все мои усилия. Я смотрю на молодых матерей вокруг себя. Они такие же, как я, но при этом я ощущаю себя совсем ребенком, а они – уже матери! Это вызывает во мне ужас. Как будто дети играют в родителей. Мне кажется, эти молоденькие девчонки внутри такие же дети, как и я. И они не понимают, что ребенок – это не игрушка, а огромная ответственность, с ним нельзя абы как. А вдруг травмируешь? И будет он потом мучиться по жизни, как я сейчас. Но и это, конечно, не про них, а про меня – бесконечные мои фантазии и переносы. Хотя, кто знает?..

2010

Стоит честно признать и присвоить что-то – и оно начинает меняться. Пока я писала эту статью, внутри меня продолжались изменения. Во всяком случае, мой контакт с Ребенком еще немного улучшился.

Когда я собирала вещи перед отлетом из Хорватии, то как всегда тревожилась. Тревога нарастала. Когда я ее осознала, то поняла, что тревожится Ребенок, и подумала, что могла бы с ним поговорить. Я представила, что у меня есть сын, мы с ним отдыхали на море, а теперь собираемся домой. Я пакую вещи и навожу порядок, а он тревожится, бегает вокруг, задает разные вопросы, больше от напряжения, чем от желания что-то узнать.

Я отложила сборы, села на кровать, посадила его к себе на колени, обняла:

– Ты тревожишься, потому что нам предстоит дорога. Ты не знаешь, справимся ли мы со всем неизвестным, что может нам встретиться, – сказала я ему. – Дом – безопасное место, а дорога – всегда новое, а новое для нас – это напряжение. Но я буду с тобой, – продолжала я, крепче обнимая его и целуя в макушку, – мы будем вместе и обязательно справимся, потому что уже не раз справлялись и с куда более сложными ситуациями.

– Да, – радостно откликнулся он, – справлялись! Вот тогда… и тогда…

Мы еще немножко посидели так, потом он сполз с моих коленок и побежал по своим делам, а я продолжила собираться. Тревога меня отпустила.