Как привыкнуть к Рождеству?

– И истина! – Илга Дайнисовна слегка повысила голос. – Чем незнанием похваляться, почитал бы «Скандалы».

Артур хмыкнул, пожал плечами и снова уткнулся в тарелку.

– И все-таки я горжусь Региной! – заявила вдруг Елена Антоновна.

Юрий Антонович и Илга Дайнисовна с недоумением уставились на нее. Елена Антоновна охотно пояснила:

– Другие дуры годами за иностранцами охотятся, а моя враз подцепила. И какого!

– А какой он? – поинтересовалась Илга Дайнисовна.

Елена Антоновна чуть смутилась.

– Как выглядит, не знаю – Регина даже фотку не показывает. Но, урода и не выбрала б! – она немного понизила голос. – Знаю зато в точности: голландец этот не из голодранцев – столько деньжищ ей дает! Она с тех денег не только кормится и одевается, а еще и квартиру в центре снимает.

– А чем ее голландец занимается? – спросил Юрий Антонович, косо глянув на безучастного к разговору сына.

– Наркотики продает! – Елена Антоновна не без удовольствия увидела на лицах брата и его жены тень секундного испуга и хохотнула. – Шучу! Машинами торгует… – на миг призадумалась, махнула. – Да и какая разница, чем он занимается? Главное, девка за ним не пропадет!

Илга Дайнисовна обменялась скептическим взглядом с мужем и продолжила дознание:

– А чего она к голландцу своему в Голландию не едет?

– Потом что гордячка эдакая! – воскликнула Елена Антоновна, играя зажатой между пальцев вилкой. – Она ж самостоятельная, не хочет от богатого мужа зависеть. Собирается выучиться на секретаря– референта. Только после этого замуж пойдет.

– На кой черт ей это ре… фере?.. – изумилась Илга Дайнисовна.

Елена Антоновна, вскинув брови, снисходительно улыбнулась.

– За такую работу прилично платят, дорогуша.

«Знаю я эту работу, – подумала Илга Дайнисовна. – Платят за то, что ноги перед хозяином раздвигают!»

Вернулась Зинаида Антоновна.

– Кофе скоро будет готов, – она с теплотой посмотрела на аппетитно жующего Артура. – Может, рыбки?

– Спасибо, тетя Зина! – Артур сцепил руки над головой. – Я и так уже почти под завязку… – глаза пали на недопитую бутылку. – Надо же! Пришел целую вечность назад, а во рту еще не было ни капли! – взял бутылку. – Батя?

Юрий Антонович прикрыл рюмку ладонью и качнул головой.

– Как знаешь, – Артур посмотрел по сторонам. – Никто не будет?

Желающих не нашлось. Ничуть не огорчившись, Артур пожал плечами, до краев наполнил рюмку, с выражением произнес: «Во имя мира на всей Земле!» – и залпом выпил. Морщась, несколько секунд он смотрел на бутылку, словно размышляя: а не принять ли еще грамм пятьдесят? Потом шумно вздохнул и взялся за недоконченное мясо. Затем откинулся на спинку стула и блаженно протянул:

– Хорошо-о… – глядя, как закуривает отец, задумчиво добавил: – А вот если бы курил, наверное, могло бы стать еще лучше.

– Что ты? – испугалась мать. – Одна радость – и той лишить хочешь?

– Значит, в остальном я – сплошные горести? – Артур напрягся. – Нет, ну что ты…

– Тогда почему радость только в том, что не курю?

– Отвяжись, – велел отец. – Ты ведь знаешь, как любит тебя мать.

Артур угрюмо глянул на него, неожиданно поморщился, помассировал пальцем висок. Опять начала болеть голова. В последнее время она болела все чаще и сильнее. Сбить мигрень в какой-то степени помогала водка. Уже не ища компаньонов, Артур торопливо наполнил рюмку и тут же выпил.

Родители тревожно переглянулись…

Регина долго сидела без движения, смотрела в одну точку прямо перед собой. Так хотелось разреветься и закричать: «Люди! Убейте, но не мучайте – я больше не могу!» На самом деле плач получился какой-то жалкий, сиплый. Закрыв лицо ладонями, минуты две она вздрагивала, хлюпала носом и прислушивалась, не идет ли кто? Немного успокоившись, прерывисто вздохнула и принялась старательно вытирать лицо. Вроде полегчало.

Кофе давно был готов. Регина высморкалась в небесно-голубой платок и взяла посудину из кофеварки.

В дверях она столкнулась с сияющим Павлом.

– Очи у тебя на мокроватом месте, – обронил он походя.

– Да? – всхлипнув, Регина вяло улыбнулась. – А я и не заметила.

Павел, забыв о существовании сестры, отыскал в одном из шкафчиков большой бокал, потянулся к дверце рядом и только в этот момент заметил, что Регина все еще здесь.

– Че?

– Сияешь ты, как новехонький франк, – не без зависти сказала сестра.

– Как и положено гарному хлопцу в расцвете лет и сил!

– Завидный оптимизм.

– А чего мне? – Павел пожал плечами. – Ты вот выглядишь неважно. Стряслось чего?

Регина закусила губу.

– С голландцем своим не в ладах? – предположил Павел. И Регина не выдержала:

– Да нет никакого голландца! Выдумала я его для матери. Павел озадаченно почесал затылок.

– К кому же ты в Амстердам-то ездила?

Дважды за невероятно длинную минуту молчания Регина порывалась рассказать брату обо всем от начала и до конца. Но так и не решилась. Даже не заплакала, когда поняла, что не может, потому что, несмотря на отчаяние, все равно боится. Чего? Как это ни смешно, в какой-то мере даже матери!

– Дурак ты, Пашка, – она горько усмехнулась. – Да и я не лучше.