Концепция языковой игры была сформулирована Людвигом Витгенштейном и стала центральным организующим принципом его «Философских исследований» (опубликованных посмертно в 1953 году). В этой книге Витгенштейн указывает на ограниченность представления о том, что «слова в языке именуют объекты». Оспаривая картину языка, предложенную блаженным Августином («отдельные слова в языке именуют объекты – предложения суть комбинации подобных имен»), Витгенштейн заявляет, что слово или предложение обретают значение только в процессе языковой игры и ее правил [Витгенштейн 2018: 17–18]. Витгенштейн не дает четкого определения понятию «языковая игра», но отмечает, что «языковые игры» включают в себя различные действия: описание внешнего вида объекта, сообщение и рассуждение о событии, сочинение и рассказывание истории, игру на сцене, отгадывание загадок, придумывание шуток, перевод с одного языка на другой, благодарение, брань, приветствие, молитву и прочее [Там же: 30–31]. Многие из этих действий мы встречаем в повествовательной канве «Носа».
В более узком смысле термин «языковая игра», как он употреблен в заглавии данного раздела, определяется в «Стилистическом энциклопедическом словаре русского языка» следующим образом:
Языковая игра – определенный тип речевого поведения говорящих, основанный на преднамеренном (сознательном, продуманном) нарушении системных отношений языка, т. е. на деструкции речевой нормы с целью создания неканонических языковых форм и структур, приобретающих в результате этой деструкции экспрессивное значение и способность вызывать у слушателя/читателя эстетический и, в целом, стилистический эффект. Чаще всего Я. И. связана с выражением в речи комических смыслов или с желанием создать «свежий, новый образ». Я. И. свойственна преимущественно разг., публиц. и худож. стилям речи
Далее речь пойдет о том, что в своей языковой игре с читателем гоголевский рассказчик последовательно
Согласно лингвистическому определению, идиомы (они же идиоматические выражения, устойчивые словосочетания и фразеологизмы) отличаются от свободных словосочетаний тем, что их значение не вытекает из суммы значений единиц, входящих в их состав. Так, например, значение фразы «делать из мухи слона» («крайне преувеличивать») не складывается из совокупности значений слов, входящих в ее состав. Внутри высказывания идиоматические выражения функционируют иначе, нежели свободные словосочетания. В частности, их взаимодействие с прочими элементами текста ограниченно (ни одно из слов в составе идиомы не может быть заменено другим, даже синонимом). Кроме того, идиоматические выражения обладают фиксированной грамматической структурой. Даже малейшее изменение в этой структуре производит комический эффект. Усечение фразеологических выражений (использование только некоторых из их компонентов) также считается аномальным [Санников 1999: 298–299]. Как показывают примеры, приведенные в комментариях к тексту «Носа», гоголевский рассказчик нарушает эти правила и условия, искажая идиомы, нередко актуализируя их буквальный смысл[6]
.Рассмотрим классификацию фразеологических выражений, которые использует или на которые намекает Гоголь в «Носе». Эти выражения можно условно разделить на пять основных групп.
Группа 1. Выражения, содержащие слово «нос» и слова, связанные с обонянием