Как скрывался Черный Билл

That getting next to Nature certainly got next to me.	Это обращение к природе явно обращалось против меня.
I was lonesomer than Crusoe's goat.	Я был одинок, как коза Робинзона Крузо.
I've seen a lot of persons more entertaining as companions than those sheep were.	Ей-богу, я встречал на своем веку более интересных собеседников, чем вверенные моему попечению бараны.
I'd drive 'em to the corral and pen 'em every evening, and then cook my corn-bread and mutton and coffee, and lie down in a tent the size of a table-cloth, and listen to the coyotes and whip-poor-wills singing around the camp.	Соберешь их вечером, запрешь в загон, а потом напечешь кукурузных лепешек, нажаришь баранины, сваришь кофе и лежишь в своей палатке величиной с салфетку да слушаешь, как воют койоты и кричат козодои.
"The fifth evening, after I had corralled my costly but uncongenial muttons, I walked over to the ranch-house and stepped in the door. "'Mr. Ogden,' says I, 'you and me have got to get sociable.	На пятый день к вечеру, загнав моих драгоценных, но малообщительных баранов, я отправился в усадьбу, отворил дверь в дом и шагнул за порог. - Мистер Огден, - говорю я. -Нам с вами необходимо начать общаться.
Sheep are all very well to dot the landscape and furnish eight-dollar cotton suitings for man, but for table-talk and fireside companions they rank along with five-o'clock teazers.	Овцы, конечно, хорошая штука - они оживляют пейзаж, и опять же с них можно настричь шерсти на некоторое количество восьмидолларовых мужских костюмов, но что касается застольной беседы или чтобы скоротать вечерок у камелька, так с ними помрешь с тоски, как на великосветском файвоклоке.
If you've got a deck of cards, or a parcheesi outfit, or a game of authors, get 'em out, and let's get on a mental basis.	Если у вас есть колода карт, или литературное лото, или трик-трак, тащите их сюда, и мы с вами займемся умственной деятельностью.
I've got to do something in an intellectual line, if it's only to knock somebody's brains out.'	Я сейчас готов взяться за любую мозговую работу - вплоть до вышибания кому-нибудь мозгов.
"This Henry Ogden was a peculiar kind of ranchman.	Этот Генри Огден был овцевод особого сорта.
He wore finger-rings and a big gold watch and careful neckties.	Он носил кольца и большие золотые часы и тщательно завязывал галстук.
And his face was calm, and his nose-spectacles was kept very shiny.	И физиономия у него всегда была спокойная, а очки на носу так и блестели.
I saw once, in Muscogee, an outlaw hung for murdering six men, who was a dead ringer for him.	Я видел в Мэскоги, как повесили бандита за убийство шестерых людей. Так мой хозяин был похож на него как две капли воды.
But I knew a preacher in Arkansas that you would have taken to be his brother.	Однако я знавал еще одного священника, в Арканзасе, которого можно было бы принять за его родного брата.
I didn't care much for him either way; what I wanted was some fellowship and communion with holy saints or lost sinners-anything sheepless would do.	Но мне-то в общем было наплевать. Я жаждал общения - с праведником ли, с грешником - все одно, лишь бы он говорил, а не блеял.
"'Well, Saint Clair,' says he, laying down the book he was reading,	- Я понимаю, Сент-Клэр, - отвечает Огден, откладывая в сторону книгу.
'I guess it must be pretty lonesome for you at first.	- Вам, конечно, скучновато там одному с непривычки.