Как сперли ворованный воздух. Заметки о «Тихом Доне»

А вот еще более интересный случай. В дневнике убитого студента (вставка в рукопись третьей части, с. 13) читаем: « На запад идут бои », но в издании: « На западе идут бои ». Ясно, что Шолохов принял «е» за конечный «ъ» и потому убрал. Однако это ошибка столь малозаметная (не фактическая, а, скорее, интонационная), что таковой вовсе не кажется. А потому и редакторы вряд ли могли обратить на нее внимание. Но коли так, то текст печатался с машинописи, набранной по какому-то иному протографу (видимо, авторскому).

В том же дневнике: «У Толстого в “Войне и Мир” есть место…» (Конечная гласная в названии толстовского романа принята за ер и потому упразднена.)

Пример от Леонидова (ник):

«На с. 35-й черновой рукописи второй части пропущена последняя гласная в слове “просто”: “ Был в хозяйстве дельный и работящий казак, делал все с рассудком, кой-где и с хитринкой, а когда касался разговор атаманской его службы... тут уж – всяк прост  руками разводил приседая на землю от хохота, выворачивавшего нутро ”)».

Это не описка, это такое понимание текста: мол, всяк настолько прост, что и сказать ничего не может, только руками разводит. Отсутствие запятой ничего не меняет: следующей запятой также нет, а запятая перед предпоследним словом предложения поставлена красным, то есть при сверке рукописи с протографом (или с уже печатным изданием). И тут же: « попал в Атаманский полк [ъ]» (2/35; ер перекрыт красным крестом).

Р азмашистое незамкнутое «о» весьма легко принять за «ъ».

В рукописи: поездка « в Миллеров » (2/64). Но в протографе должно ожидаться «в Миллерово». В издании: « по дороге на Миллерово » и « вплоть до Миллерова » (2, VI, 146); « Надо в Миллерово везть… » (2, XVI, 193); « … отвез Мирон Григорьевич сына на Миллерово …»   (4, VI, 75) и т. д.

Вместо « безрадостно-дико звучал стук » – « безрадостно дик звучал стук » (3/30). Вновь буква «о» принята за конечный ер.

« А кругом – насколько хватал  /!/  глаз – зеленый необъятный простор, дрожащие струи марева, полуденным зноем скованная древняя степь и на горизонте – недосягаем и сказочен – сизый грудастый курган » (ТД: 6, II, 34).

Разумеется, речь не о дальности видимости, ведь дальше горизонта ничего нет, а о широте зрительного охвата (потому и говорится о необъятном  просторе, на который, кстати, смотрят не глазом, а глазами): « А кругом – насколько хватал<о> глаз… ». Сравним: « Ей не хватало голоса » (ТД: 6, LVI, 361); « Не хватало рабочих рук » (ТД: 7, XIII, 127); «… ей не хватало дыхания » (ТД: 8, III, 327).

«Насколько хватало глаз» – аналог французскому à perte de vue . По-русски это выражение встречается и с глаголом настоящего времени («насколько хватает глаз»), что нередко сбивает с толку малограмотного читателя. Тем более что существует и другая идиома: «глаз выхватил (из сумрака, тьмы, смешения красок и т. п.)».

Подобный предыдущему случай: « Веснушчатое лицо старика Коршунова словно вымыла радость, казался он и чище и не таким уж конопатым ». Но тут «чище» – о лице, а не об одежде. Надо: « казалось оно и чище …» В глаголе «о» пропущено, а в «оно» принято за «ъ» и уничтожено (4/51).

Шолохов не слышит звучания письменного слова.

Копируя и правя, он не произносит текст даже про себя.

Можно утверждать, что Шолохов списывал с оригинала,

в котором в конце заканчивающихся на согласную предлогов

(«под», «над», «к», «в», «с») по правилам дореволюционной орфографии

стоял «ъ».

Помня, что еров ему надо бояться пуще чумы,

имитатор убирает «о» в конце предлога «со» и в предлоге «во»

(в продвинутых почерках размашистое незамкнутое «о» напоминает «ъ»).

Так возникли написания, которых никогда бы не появилось,