Читаем Как сперли ворованный воздух. Заметки о «Тихом Доне» полностью

В рукописи (с. 3): «косой дождь», но другими (красными) чернилами поправлено: «ветер». Избавлялся от повтора и не заметил вопиющей глупости правки.


« На углу Тверской мы расстались. Мы поцеловались к великому изумлению какой-то дамы » (ТД: 3, XI, 313). В рукописи (с. 5) замечательный образ, ради которого и выстраивалась фраза: «… каракулевой дамы ». (Такая же изумленная дама в каракулевом пальто мелькает в очерке Крюкова «Обвал», разница лишь в том, что дама петербуржанка и изумлена она не поцелуем, а революцией.) Но именно этот эпитет и зачеркнут.


« Сегодня решил купить себе на белье » (ТД: 3, XI, 315). Так и в рукописи. Видимо, пропущено слово «шелку». Пропущено, поскольку переписчику и так кажется гладко.

И это характерно для человека, который по-русски пишет (простите, переписывает) так:

С. 4: « плиты троТУРа » (но правильное « по тротуару » (4/75). С. 7: « нОчало » (но так и на 2/57: « внОчале »), « шмОток » (шматок); « Меня осыпало жОром » (с. 7; так и на 4/107: « жор загребали »). Но в издании: « Меня осыпало жаром » (с. 317) и «жар загребали» (4, XVII, 158) .

(Сомнительные написания «а», исходя из известной презумпции, мы интерпретируем в пользу переписчика.)


С. 6: « Вспоминали Донщинку ». Так и в издании (с. 316). Не поняв слова «Донщина», переписчик, видимо, решил, что это имя или кличка. И почему-то (очевидно, на всякий случай) решил употребить в уменьшительно-пренебрежительном виде.


С. 8: « без нИкоторых » (без некоторых). С. 9: « послал нас шестерых в реЕкогносцировку »; « полусожжеНое ». С. 10: « кожаННая подкладка »; « в полверсте » (так и в другом случае на 3/48); « стены какого-то сожжеНого завода »; « мимо этого пепелищЕ »; « мы пригиНаясь шли » (это в речи студента-математика московского университета!); вновь « сожжеНого ». С. 11: «… что-то крикнул резким гортОнным голосом… »; « вскОрабкался ». С. 13: « раСгружая » (разгружая);. С. 14: « писОрям » (писарям).


По изданию: « Работа покинута мною. Я покинут Елизаветой » (с. 317). В рукописи сначала было « Университет покинут мной. Я покинут Елизаветой » (с. 8). Но тут же первое слово зачеркнуто и сверху вписано «Работа» (с правкой на «покинута»). Правка бессмысленна, ведь это пишет студент-математик. Он хотя и подрабатывает время от времени где-то (как практически любой студент), но речь-то о том, что он разочаровался в деле своей жизни и бросает университет: запись в дневнике от 4 июля, а это значит, что из-за романа с Лизой летнюю сессию студент не сдавал и уже отчислен.


Переписчик плевал не только на стиль, но на смысл. За это текст мстит:


С. 9: «… никогда не думал, что станут мыслить » (вместо « стану мыслить »; впрочем, «т» не дописана, копиист в последний момент поймал себя за руку).


С. 11: « крикнул резким гортОнным голосом » (видимо, что-то вроде картонного, только звонче).


С. 13: «трОнспорт с ранеными».

Тут же: « Те же глаза, овал лица, но   с, волосы ». Это, естественно, не союз «но» с предлогом «с», а просто обыкновенный девичий «носик». Имитатор даже не удосуживается заранее прочитать копируемую фразу. Он лепит текст так, как по первости видит и понимает. Надо полагать, он весьма спешит, и, к тому же знает, что эти плоды его трудов в печать не пойдут. А если так, то, скорее всего, перед нами «черновики», на живую нитку изготовленные весной 1929 года для рапповской комиссии по делу о плагиате Шолохова.


По изданию: « Григорий накрыл лицо убитого батистовым, найденным в кармане хозяина платком и поехал в штаб, изредка оглядываясь » (с. 325). Но по рукописи (с. 14 вставки в третью часть) четко: «… и поехал в штОб изредка оглядываясь. Книжку передал в штаб  <другими чернилами добавлено «е», то есть « в штабе » – А.Ч .> писОрям …». Ясно, что переписчик, не вдумываясь в смысл фразы, просто копировал слово за словом, а потому « в штаб » прочитал как « в что б » (см. « штоб » как « что б », например, 2/43); « штОбы » (3/89); в смысле штабы; тут же « в штОбах » с исправлением «о» на «а». И всё это из-за написания « чтоб » через «ш»: «… Сашка, чтоб лошадей забыл напоить ?» – 2/58);

В отличие от штабных писарей, Шолохов совершенно не заинтересовался текстом дневника убитого студента.


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

История / Литературоведение / Образование и наука / Культурология