Как устроен мир на самом деле. Наше прошлое, настоящее и будущее глазами ученого

В 2020 г. в США водительские права имели 230 миллионов человек (уровень риска от управления автомобилем составляет 5 × 10^–7 на человека в час); около 12 миллионов занимаются горнолыжным спортом (2 × 10^–7 во время спуска); в Парашютной ассоциации США состоят около 35 000 членов (5 × 10^–5 при нахождении в воздухе), в Ассоциации дельтапланеризма и парапланеризма 3000 членов, а их увлечение (в зависимости от продолжительности полета, от 20 минут до нескольких часов) характеризуется уровнем риска от 10^–4 до 10^–3. Популярность бейс-джампинга растет (особенно в Норвегии и Швейцарии), но в США им увлекаются лишь несколько сотен человек, преимущественно склонных испытывать судьбу мужчин, риск смерти для которых во время непродолжительного прыжка составляет 4 × 10^–2[435]. Явная обратная зависимость между риском и количеством людей, толерантных к нему, очевидна: многие готовы рискнуть вывихнутым плечом или растянутой лодыжкой, спускаясь на лыжах с горы по оборудованной трассе, но немного найдется таких, кто рискнет прыгать в пропасть с обрыва.

И наконец, несколько основных цифр, касающихся вынужденного риска, которого в наше время боятся больше всего: риска терроризма. В период с 1995 по 2017 г. жертвами террористических атак в США стали 3516 человек, причем 2996 из них (85 % от общего количества) погибли 11 сентября 2001 г.[436]. Таким образом, для всей страны уровень риска за эти 22 года составляет 6 × 10^–11, а для Манхэттена на два порядка выше, но и в этом случае общий риск повышается лишь на одну десятую процента, величину настолько малую, что учитывать ее не имеет смысла. В странах, которым повезло меньше, жертв террористических атак гораздо больше: в Ираке в 2017 г. (более 4300 погибших) уровень риска вырос до 1,3 × 10^–8, а в Афганистане (7379 погибших) до 2,3 × 10^–8, но даже при таких уровнях это повышает общий риск жизни на несколько процентов и остается ниже, чем добровольный риск, который принимают люди, садясь за руль автомобиля (особенно там, где не соблюдают рядность и правила дорожного движения)[437].

Эти сравнения, несмотря на их справедливость, также показывают естественные границы бесстрастного количественного анализа. Большинство людей, которые добираются на работу на машине, делают это в определенное время, редко проводят за рулем более часа или полутора часов в день, ездят знакомыми маршрутами и (за исключением моментов плохой погоды и неожиданных пробок) считают, что контролируют ситуацию. Во время террористических атак взрывы и стрельба в Кабуле или Багдаде не связаны с определенным временем и интервалами, происходят в самых разных общественных местах — от мечетей до рынков, — и для жителей города не существует надежного способа избежать этой опасности. В результате меньший уровень риска террористической угрозы несет с собой не подлежащий количественной оценке страх, качественно отличающийся от опасений по поводу скользкой дороги во время утренней поездки на работу.

Природные катастрофы: не такие опасные, какими они выглядят на экране телевизора

А как сравнить несущие смерть естественные опасности с обычной жизнью и с рисками экстремального спорта? В некоторых странах регулярно (но не очень часто) происходят природные катаклизмы одного или двух типов, например наводнения и сильные ветры в Великобритании, тем временем в США каждый год случаются и многочисленные торнадо, и сильные наводнения, и ураганы (с 2000 г. на страну обрушиваются по два урагана в год), и мощные снегопады, а штаты на тихоокеанском побережье живут при постоянном риске серьезного землетрясения и возможного цунами[438].

Торнадо каждый год убивают людей и разрушают дома, и подробная статистика позволяет точно вычислить уровень риска. В период с 1984 по 2017 г. в 21 штате с наивысшей частотой этих разрушительных смерчей (регион между Северной Дакотой, Техасом, Джорджией и Мичиганом, с населением около 120 миллионов) погибли 1994 человека, причем 80 % этих смертей пришлись на шесть месяцев года, с марта по август[439].

Эти цифры дают уровень риска приблизительно 3 × 10^–9 (0,000000003) в час, на три порядка меньше, чем повседневная жизнь. Очень немногие жители штатов, страдающих от торнадо, знакомы с этой цифрой, но они — как и люди в других местах, где регулярно происходят природные катастрофы, — понимают, что вероятность погибнуть от торнадо достаточно мала, и поэтому риск жизни в этих регионах остается для них приемлемым. Распространяемые в СМИ картины разрушений после мощных торнадо вызывают у жителей более спокойных регионов недоумение, почему люди хотят заново строить дома на том же месте. Но такие решения нельзя называть ни иррациональными, ни безрассудными, и поэтому миллионы людей продолжают жить на «аллее торнадо», протянувшейся от Техаса до Северной Дакоты.