Читаем Как вас зовут и где вы живете? полностью

Как видно из приведенных примеров, некоторые собственные имена ставятся в кавычки (названия книг, газет, журналов, музыкальных и драматических произведений, кинофильмов), другие нет (имена, отчества, фамилии, клички, географические названия). То есть кавычки бывают лишь при определенных категориях собственных имен, а не при любом имени. Вспомним, как употребляются кавычки при нарицательных именах — чаще всего тогда, когда слово дается не в своем прямом, основном значении. Например, описывается какой-нибудь очень некрасивый человек, а потом говорится: «И вот этот „красавец“ сказал...» или описываются тяготы чьей-нибудь жизни, а потом говорится: «Вот в таком „раюи он живет». Это свойство кавычек отмечать не прямое, а переносное или даже совсем противоположное значение слов используется и при оформлении на письме некоторых собственных имен. Например, увидев рядом два почти одинаковых названия Порт-Артур и «Порт-Артур», вы сразу догадаетесь, что первое — географическое название, а второе — то же название, но употребленное иначе. Это может быть и название романа, и кинофильма, и оперы, и корабля, и даже какого-нибудь сорта папирос или конфет.

Однако здесь есть одна существенная деталь: пока название Порт-Артур относилось к городу, кораблю, музыкальному или литературному произведению, это было индивидуальное название какого-то одного объекта, когда же подобное название перенесли на сорта, оно покинуло ряд собственных и приблизилось к именам нарицательным, так как стало принадлежать теперь не какому-то одному предмету, а целой серии предметов. В качестве таких сортовых и фирменных названий очень часто выступают географические имена: папиросы «Беломорканал», конфеты «Кара-Кум», автомобиль «Волга», холодильник «Днепр». Эти и им подобные названия сортов продуктов, марок машин и приборов, сортов растений и пород животных — не собственные, а нарицательные имена, даваемые каждому предмету, входящему в большую серию предметов, и всей серии в целом, а не индивидуально отдельным предметам.

Поскольку такого рода названия часто происходят от имен собственных, многие из них пишутся с прописной буквы. Однако после длительного употребления в языке эта прописная буква заменяется строчной: «Он ходил на охоту со своим винчестером»; «Он поливал фашистов свинцом из максима». Такими же фирменными названиями, происхождение которых давно забыто, являются слова наган, маузер, браунинг. Обратите внимание: они пишутся со строчной буквы и безо всяких кавычек. Из собственных имен (фамилий производителей или изобретателей) — например, Браунинг — через фирменное «Браунинг» — они превращаются в обычные нарицательные — браунинг. Таким образом, фирменные названия как бы располагаются на самой границе нарицательных и собственных имен.

Что фирменные названия еще не собственные имена, можно показать на небольшом литературном примере:

«Адам! — закричал он (Остап Бендер), покрывая скрежет мотора. — Как зовут вашу тележку?

—    „Лорен-дитрих“ — ответил Козлевич.

—    Ну, что это за название? Машина, как военный корабль, должна иметь собственное имя. Ваш „лорен-дитрих“ отличается замечательной скоростью и благородной красотой линий. Посему предлагаю присвоить машине название — „Антилопа-Гну1'...» 10.

«Антилопа-Гну» это — собственное имя именно этой, данной конкретной машины.

Границу собственных и нарицательных имен нельзя изобразить, в виде четкой линии. Она представляет собой полосу незаметных переходов от одного качества к другому. Особенно ярко это прослеживается при анализе некоторых видовых, подвидовых и сортовых названий. Например, ель, береза, сосна, дуб, яблоня — это видовые названия, входящие в родовое название дерево. Дальнейшее дробление их: каменный дуб, пробковый дуб, китайская яблоня, яблони боровинка, антоновка — подвидовые названия, остающиеся в рамках нарицательных имен. Возможно и еще более мелкое дробление: китайская красная,

49

китайская сайнинская, но и это не индивидуальные, а сортовые названия и следовательно,—нарицательные. Садоводам требуется и еще более мелкое дробление, для чего в питомниках прибегают к нумерации. Если же какой-нибудь садовник-чудак даст каждой отдельной яблоне индивидуальное название, то это уже будут собственные имена.

Таким образом, реальная граница собственных и нарицательных проходит там, где кончается видовое, под-видовое и сортовое дробление и начинается индивидуальное присвоение названий. Подвидовые и сортовые названия (как и названия фирменные) — как раз и есть крайний предел, за которым начинается присвоение индивидуальных названий.

Перейти на страницу:

Похожие книги

От погреба до кухни. Что подавали на стол в средневековой Франции
От погреба до кухни. Что подавали на стол в средневековой Франции

Продолжение увлекательной книги о средневековой пище от Зои Лионидас — лингвиста, переводчика, историка и специалиста по средневековой кухне. Вы когда-нибудь задавались вопросом, какие жизненно важные продукты приходилось закупать средневековым французам в дальних странах? Какие были любимые сладости у бедных и богатых? Какая кухонная утварь была в любом доме — от лачуги до королевского дворца? Пиры и скромные трапезы, крестьянская пища и аристократические деликатесы, дефицитные товары и давно забытые блюда — обо всём этом вам расскажет «От погреба до кухни: что подавали на стол в средневековой Франции». Всё, что вы найдёте в этом издании, впервые публикуется на русском языке, а рецепты из средневековых кулинарных книг переведены со среднефранцузского языка самим автором. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Зои Лионидас

Кулинария / Культурология / История / Научно-популярная литература / Дом и досуг
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука