Какая она, Победа?

Кара-Куль встретил Балинского своими сюрпризами. Тотчас отправился к Бушманам — повидаться, выразить сочувствие, спросить, вдруг он может что-нибудь сделать, хоть чем-нибудь помочь. Всего, кажется, насмотрелся на Памире, да и жив Бушман, могло быть хуже, чудом ведь отходили! А увидел Диму и расстроился донельзя, будто снова пережил и десант и фирновое плато, таким близким, таким похожим все показалось.

Другая новость была повеселей. Ну наконец-то! Наконец-то положили первый бетон! Всегда казалось, что вот уж где не будет большой проблемы — скальное основание под плотину подготовить, стоит только на левый берег посмотреть! Отшлифованный монолит, все готово! А провозились два года. Целых два года! Да и этот первый бетон положили, можно сказать, нахрапом, опережая готовность всего основания, с трудом выкроив для почина более-менее сносный блок. Лишь бы сдвинуться с места! Подбодрить себя, стройку этой очередной ступенькой к далекой цели. Был, конечно, и расчет. Так сказать, маленькая хитрость. Ведь чем скорей заявят они о себе официальным началом укладки плотины, тем скорее их стройку начнут принимать всерьез. Вот ведь еще о чем приходится думать — они постоянно сидят без цемента!

Играл оркестр, пестрели транспаранты, люди бросали «на счастье» часы, монеты, вмуровали памятную плиту. Любители сувениров подчас сражаются за автографы и обломки клюшек, за улетевшие в публику шайбы и мячи.

Здесь рвали «на память» ремешки от брошенных под бадью часов, а накладная на первый куб исчезла бесследно, так что пришлось выписывать дубликат. И не один. Аппетит приходит во время еды, а Беник Майлян, в чьем личном архиве всплыла через несколько лет эта реликвия, не был по натуре своей единственным болельщиком, тем более болельщиком Токтогульской ГЭС.

Мастером смены в тот памятный для стройки час заступил Леша Каренкин. Это не ошибка, мастером был именно он, бывший бригадир верхолазов-монтажников, успев до начала «бетона» проработать в новой для себя должности лишь несколько дней. Опять к самому началу поспел. Как и с оборкой склонов. Сплошное везенье, дикое счастье или что там еще, вполне подкрепленное «корочками» — дипломом об окончании строительного техникума. Да, он окончил строительный техникум. Написал диплом по девятиэтажному жилому дому, защитил, и вот, пожалуйста, молодой специалист. Хоть начинай все сначала.

Бушман надоумил за учебу взяться. Прямо-таки заставил Дмитрий Владимирович, чуть ли не силком приводил. Да и не только Бушман, сама стройка взяла за шиворот, куда деваться. Оборка склонов шла на убыль, половина людей в бригаде — классные монтажники, как командовать такими людьми, если сам как был оборщиком, так оборщиком и остался?

И еще одно обстоятельство помогло — учиться-то нравилось, вот в чем дело! Группа нравилась. Заниматься всем вместе нравилось, над курсовыми коллективом за полночь корпеть. «Пацанов» мало было, все больше «старички», бригадиры, мастера, люди семейные, работяги со стажем, так что и понимали друг друга и помогали, сдружились все-таки! Преподаватели нравились. Это были свои же инженеры, со стройки, днем по работе то и дело виделись, вечером в аудиториях сходились. Трудно было, они понимали. Не в том дело, что поблажками задабривали, жалели по-свойски, нет! Они не отгораживались, дистанцию не соблюдали, не говорили, что обязаны давать и требовать знания, а все прочее их не касается; их и прочее касалось. Наверное, поэтому и терпеливей были, и по пять раз одно и то же объяснить за труд не считали, и на часы при всяком случае не смотрели, хотя им тоже ох как надо было постоянно оглядываться на часы! Потому и окончил. Но как был в бригаде, так в бригаде и остался, о какой-то инженерной должности и в мыслях не было. Потом Хуриев — опять-таки Хуриев — разыскал его, Привез в котлован.

— Ну вот что. Учился? Деньги на тебя государство тратило? Мастером на бетоне будешь. Согласен?

— На каком бетоне? Бетона-то нет!

— Ты дела принимай. Будет тебе бетон!

Обещание Хуриева сбылось через три дня. Первый в жизни, за который он отвечал как мастер, и первый, самый первый бетон, уложенный в основание плотины Токтогульской ГЭС. Так сказать, двойной праздник. А праздники быстро кончаются. Только начали, как вновь пришлось останавливаться, приниматься за расчистку. Рядом с первым блоком в скале основания оказался глубоченный, высверленный рекой колодец, заполненный валунником и песком. Бульдозер не загонишь, экскаватором не залезешь. Значит, вручную, кайлом да лопатой, пока не выскоблили до глянца. А ведь этот колодец был не один…

Да и там, где скала рекой отшлифована, такой монолитной казалась, тоже свои прелести обнаружились, и, разумеется, в самый последний момент.

Выскребут рабочие плиту, продрают, промоют гидромониторами так, что в грязной обуви и ступить нельзя, а приемочная комиссия начнет проверять, подцепит за край какой-нибудь трещины, а плита — р-раз и отвалится. А под плитой все то же: дресва, песок, галька, неизвестно как попавшие на глубину.