Какая она, Победа?

В Тамгу так и не выбрались. Выяснилось, что в Майда-Адыр не пришел бензовоз с горючим. Слонялись по лагерю, с завистью смотрели, как по северному ребру тянулись к вершине связки группы Люси Аграновской, сумерничали в палатке у Опуховского. С Львом Евгеньевичем Толя познакомился в экспедиции 1968 года на Фортамбеке и теперь, бывая в Москве, нередко заходил в старый, изрядно обветшалый дом на Селезневке, отзывающийся на каждый проходящий мимо трамвай трех-, а то и четырехбалльным землетрясением. Обшарпанный подъезд, четвертый этаж, запущенная сумрачная коммунальная квартира, а в ней, как оазис, как дружеское напоминание о горах, о всем том, что было в этих горах доброго и дорогого, комната Льва Евгеньевича! И сам Лев Евгеньевич, неторопливый, обстоятельный, ничуть, кажется, не меняющийся с годами, как будто ему удалось раз и навсегда уладить свои взаимоотношения с быстротекущим временем. Вечно загорелое, и зимой не бледнеющее лицо, алюминиевая щетина куцей хемингуэевской бородки, неизменная трубка, неизменно добродушное, хрипловатое «гхы-гхы», означающее заразительный смех, неизменное чаепитие вприкуску с карамелькой, вприглядку с фотографиями и альбомами, которыми завален весь стол. Трудовую карьеру Лев Евгеньевич начал с токаря, кончил начальником цеха, занимаясь авиаприборами, автоматикой.

Это официальная, будничная страница уже прошедшей жизни.

Праздничная и все еще продолжающаяся — это горы. Когда-то, еще до войны, Лев Евгеньевич поехал к морю и там в случайном разговоре услышал, что пастухи гонят скот через Кавказский хребет. Решил полюбопытствовать, пошел с пастухами. С тех пор всю жизнь, каждое лето, а тем более сейчас, после выхода на пенсию, то ледник Федченко, то Иныльчек, то юго-западный Памир, то Ванч и Язгулем, то пик Ленина, то Прииссыккулье. Всюду фотографировал. Фотографии шли в отчеты экспедиций, в ежегодник альпинизма; за серию снимков «Лавина с Трамплинного ледника» получил диплом на выставке Интерпрессфото в Гааге. Но выставки Интерпрессфото бывают не так уж и часто, а ребята, с которыми Лев Евгеньевич сблизился в горах, появляются регулярно, нет недели, чтобы не забежал то Галкин, то Добровольский, то Курочкин, то… словом, тут пришлось бы весь «Буревестник» называть, да и только ли «Буревестник»?

Даже о встрече договариваются: встретимся у Льва Евгеньевича. И встречаются. И гоняют чаи, заваренные Львом Евгеньевичем именно так, как к этому привыкли в экспедициях. А кто откажется от фотографии, если ее отпечатал сам Лев Евгеньевич?

И вот новая экспедиция. Кто о Хан-Тенгри мечтает, кто о траверсе Победы, а у Опуховского свой «пунктик». Скоро семьдесят, кажется, пора и утихомириться, а Лев Евгеньевич все Ак-Тау выглядывает, видна она за облаками, нет? Эту вершину, расположенную между Звездочкой и Иныльчеком, он увидел впервые еще в 1955 году. И с тех пор примеривается, как бы сходить. Высота за шесть тысяч, и лучшей точки для фотографирования панорам Тенгри-Тага и Кок-Шаала не придумать. Но один не пойдешь, а ребят, конечно же, этой горой не соблазнить: ведь прямо напротив Победа!

Присутствие в экспедиции уполномоченного Федерации альпинизма Кирилла Константиновича Кузьмина возвращало в мыслях Толю Балинского к Кара-Кулю, к створу. Не случайно, конечно. Ведь Кузьмин, как и Балинский, имел к стройке самое прямое отношение. Но если один из них был рядовым, то второй генералом, не меньше, один видел стройку снизу, из блоков бетонирования, из сочащихся водой штолен, с трапов и стен, а второй — с высоты проектных разработок, принципиальных решений, с высоты стеклянной призмы институтского здания на Ленинградском шоссе, знаменитого Гидропроекта имени Жука. Кузьмин — заместитель главного инженера Гидропроекта, за ним техническое руководство крупнейшими гидротехническими сооружениями Средней Азии и Казахстана, он главный инженер проекта Токтогульского гидроузла и заслуженный мастер спорта, тот самый Кирилл Кузьмин, о котором столько рассказывают, столько спорят и чьей фамилией так рябит любой выпуск альпинистского ежегодника на протяжении чуть ли не трех десятилетий.

Он начал заниматься альпинизмом, еще будучи студентом, в 1936 году.

Еще до войны он стал инструктором в альпинистском лагере «Торпедо».

Дружил, ходил на восхождения с Евгением Ивановым, Евгением Абалаковым — теперешним альпинистам эти имена известны разве что по книгам да по названиям вершин!