Какая она, Победа?

1967 год. Экспедиция челябинцев под руководством Александра Рябухина. Надо было обладать немалым мужеством, чтобы после целого ряда жестоких неудач, постигнувших предшественников, решиться не просто на восхождение, а более того, на полный траверс всего массива, от пика Важа Пшавела до перевала Чон-Терен. Растяжение плечевого сустава, полученное при подъеме на западную, заставляет Рябухина сойти с маршрута, его вынуждены сопровождать трое. Но оставшаяся четверка продолжает борьбу.

Двадцать дней длится траверс. Победа Виктор Рязанов, Борис Гаврилов, Георгий Корепанов и Сергей Сорокин впервые проходят весь массив грозной горы, еще раз доказав, что на Победу можно ходить и по самым сложным маршрутам.

1969 год. Вновь под склонами Победы узбекские альпинисты. Свою экспедицию они считают делом спортивного престижа и долга перед памятью тех, кто погиб на этом маршруте. Маршрут тот же, но тактика другая. И это приносит свои плоды. Под руководством Вадима Эльчибекова десять узбекских горовосходителей наконец одерживают победу в многолетнем поединке с северным ребром.

Успешно проходят также восхождения на Победу команд донецких и казахских альпинистов. Все уверенней чувствуют себя люди в единоборстве с могучей горой, счет в пользу человека.

И вот год 1970-й. Кажется, люди решили за один раз осуществить все то, что пытались, что сделали и что еще не успели сделать за все почти четыре десятилетия своих взаимоотношений с великой вершиной. Как-то все сложится? Ведь Победа есть Победа! Очень много народа, очень много случайностей может возникнуть на завьюженных кручах тянь-шаньского семитысячника; научились чему-нибудь люди на опыте своих предшественников или не научились?

Прикидка. Итак, северное ребро

Прилетел Галкин, внес в состав групп окончательные коррективы.

«Киргизы» пойдут вместе. Все трое. А если успеет подъехать Тустукбаев, значит, их будет четверо. И пятеро из «Буревестника», пойдут на Победу через пик Важа Пшавела. Но это потом» после работы на северном ребре.

Кстати, это и будет акклиматизацией, ведь надо подняться почти на 6400.

Дело предстояло особое. И для людей с крепкими нервами. Надо было выйти на 6400 и там, на северном ребре, попытаться найти тела погибших в 1959 году, которые прошлым летом якобы видел Вадим Эльчибеков. Найти и по возможности спустить. Каким образом? Ну сначала нужно все посмотреть. И прежде всего из кабины Ми-4, за штурвалом которого Игорь Цельман.

Так это началось. Слетали на разведку, бросили на 7000 канистру с бензином, которую потом так и не нашли, а на 5300 — ящик с продуктами.

Потом собрали рюкзаки, вышли с Дикого и через три часа ходьбы были на Звездочке, в лагере ленинградцев-спартаковцев и их одноклубников — «камчадалов».

Люся Аграновская и Петр Петрович Буданов напоили чаем, показали дорогу. Прошли место, где в 1969 году стоял Эльчибеков, встретили на ледопаде Аграновского и Клецко. Сильнейшие альпинисты будановской экспедиции Герман и Борис спускались с северного ребра, куда ходили на заброску и рытье пещер. Обменялись текущей информацией. Пожелали друг другу хорошей погоды, разошлись в разные стороны. Одни вниз. Другие вверх. К 6400 шли Виктор Галкин, Анатолий Балинский, Владимир Кочетов, Евгений Стрельцов, Аркадий Маликов, Михаил Леднев, Семен Игнатьевич Артюхин, «док» Шиндяйкин.

Собственно, совершенно незнакомых людей в группе не было. Маликова ребята знали по экспедиции 1968 года Миша Леднев — коренастый, спокойный, с походкой вразвалочку и с неизменной улыбкой — был вместе с Галкиным в одной экспедиции еще в 1959 году. Семен Игнатьевич Артюхин?

Володя Кочетов встречался с ним на пике Коммунизма; участвовал Артюхин и в экспедиции 1968 года. Он был среди встречающих во время выброски парашютистов на полку 6100, был со спасателями, вышедшими на помощь группе Божукова в район ледника Большая Саук-Дара. Словом, встретившись на улице, они могли при случае и узнать друг друга, и поговорить об общих знакомых, о новом ежегоднике, о том, кто, куда, когда собирается, но, если уж иметь в виду Победу, такая группа более подходила не для восхождения, а, скажем, для популярных ныне экспериментов по изучению человеческой несовместимости. Не было схоженности. Были лишь индивидуальности и завидная, непоколебимая уверенность Галкина в том, что у него все получится, что при желании и энергии можно добиться всего, даже невозможного. Потому, видимо, он и откликнулся на просьбу Артюхина; ему нравились люди, обращавшиеся с такими просьбами.