Какие они разные… Корней, Николай, Лидия Чуковские

Когда будешь большая,
Тебя выдадут замуж
В деревню чужую,
В деревню глухую.
Все бабы там злые,
Мужики там дерутся,
Топорами секутся,
И в будни там дождь, дождь,
И по праздникам дождь, дождь.

В 1937 году Чумандрина исключили из партии. Это был для него страшный удар – воспитанный и созданный партией, он жизни своей без партии не представлял. Он перестал появляться на писательских собраниях и поступил в школу преподавателем русского языка. В 1939 году его восстановили в партии. Осенью 1939 года ряду ленинградских писателей присваивали воинские звания. Мы с Чумандриным были вместе вызваны в военкомат – наши фамилии начинались одинаково. Я получил звание интенданта III ранга, он – батальонного комиссара. Едва началась война с Финляндией, как мы оба были мобилизованы».

С Финской войны Чуковский вернулся. Чумандрин на ней погиб. А вскоре началась Великая Отечественная война.

Глава 3 Интендант 3-го ранга

От Палдиски до Таллина

Рано утром 22 июня 1941 года фашистская Германия напала на Советский Союз. Через пять дней Николай Корнеевич написал из Ленинграда в Москву:

«Дорогие родители!

29-го я, интендант 3 ранга, в новенькой форме, уже полученной, отправляюсь к западу. Я был бы гораздо спокойнее, если бы знал, что делается у вас. Но от вас никаких вестей уже больше двух недель. Что папа? Что Лида? Неужели нельзя написать? Что Боба? Он уже в форме? В Москве ли он?

Когда я приеду наместо назначения, пришлю вам свой адрес. Но, не дожидаясь этого, непременно сразу же напишите обо всем Марине. Проводив меня, она съездит за детьми в Лугу и привезет их в город. Что она будет делать дальше, пока неясно. Если понадобится, можно ли ей будет приехать в Переделкино?

Папа, возможно, “Фрегаты” мои уже вышли или скоро выйдут. Попроси свою секретаршу или еще кого-нибудь взять авторские экземпляры и спрячь их у себя для меня. А то я сейчас совсем беспомощен и, если упущу момент, экземпляров потом не достану.

Н. К. Чуковский с боевым товарищем. 1942

Теперь о “Янки”. Я кончить перевод не успел. Переведено у меня немного больше половины – листов 12–13. А срок моего договора – 1 июня. Твой договор на редактуру более долгий, – ты должен представить отредактированного “Янки” к 1 окт., кажется. Лендетиздатчики – сволочи. Я боюсь, как бы они не расторгли со мной договор на том основании, что я не сдал в срок. Теперь уж тебе придется иметь с ними дело. Я попрошу Марину выслать всё, мною переведенное, тебе… Нет времени писать дальше. Будьте счастливы.

Коля».