Какие они разные… Корней, Николай, Лидия Чуковские

Рукопись была послана 15 августа 1942 года. В сопроводительном письме говорилось:

«Уважаемый Петр Георгиевич!

Одновременно с этим письмом посылаю Вам рукопись книги “В Балтийском небе”. Это не более как фронтовые записки – мой путь, который проделал я вместе с балтийской авиацией за год от Палдиски до Ладоги, – но записки, как мне кажется, писательские. Я старался, чтобы в книге моей не было ни лжи, ни туманной декларации. Я записывал только то, что видел сам или слышал от верных людей. Как ни странно, получилась почти что повесть – только для повести слишком много.

Очень признателен Вам за то, что Вы откликнулись на мое письмо. Прошу Вас и впредь писать мне, сообщать мне все, что будет проходить в недрах “Советского писателя” – сам я прикован к фронту и бывать в Москве никак не могу.

Получение рукописи, пожалуйста, подтвердите.

Крепко жму руку

Николай Чуковский»[71].

П. Г. Скосырев ответил: «Вашу рукопись передал издательству “Советский писатель”. Буду следить за ее прохождением»[72].

Всеволод Вишневский

Книга (под измененным названием – «На защите Ленинграда») вышла в 1943 году, но не в «Советском писателе», а в Военмориздате. В ее написании, как и в создании повести «Девять братьев» (М.: Молодая гвардия, 1943; 2-е издание – М.: Военмориздат, 1944), автору оказывал помощь Всеволод Вишневский. Николай Чуковский работал в многотиражках различных лётных подразделений Балтийского флота. Он стремился бывать на тех участках фронта, где шли наиболее интенсивные боевые действия. Содействие в реализации этого стремления писателю оказывал автор «Оптимистической трагедии». 11 апреля 1942 года Вишневский записал в дневник: «Был Н. Чуковский, который заканчивает книгу об авиации – “Ленинградское небо”. Говорит со своей неизменной мягкой, извиняющейся улыбкой.

Очень обрадовался, взволновался, когда я сообщил ему о его переводе на авиасоединение. Он хочет быть в интересной части».

Из приведенной выше переписки с Петром Скосыревым и из дневниковой записи Всеволода Вишневского мы видим: Чуковский уже работает над замыслом, который, сначала вылился в документальную книгу «На защите Ленинграда» и в повесть «Девять братьев», а затем – в роман «Балтийское небо», принесший автору читательскую любовь и славу. Замысел возник ещё в начале года. 17 февраля Вишневский записал в дневник: «Был Н. Чуковский. Дал ему письмо-директиву о книге. Это письмо должно подтолкнуть его политотдел, где писателя хотят использовать главным образом в многотиражке. Узкие хозяева!..» Всеволоду Вишневскому не раз приходилось убеждать не только больших начальников, но и самих писателей в важности художественного слова. Чуковский вспоминал: «Ему казалось страшно важным, чтобы я писал о войне не одни лишь листовки, газетные статьи, но непременно и что-нибудь большое – роман или повесть. Моим начальникам направлял он письма, похожие на приказы, в которых требовал, чтобы мне предоставляли свободное время для самостоятельной литературной работы. Требования эти никогда не выполнялись, и не потому, что мои начальники были против, а потому, что газетный номер не ждал и не оставлял мне достаточно времени даже на сон. Требование Вишневского – писать о войне романы и повести – мне удалось выполнить только после войны и демобилизации… Участию писателей в войне Вишневский придавал огромное и, как мне тогда казалось, преувеличенное значение». На Чуковского драматург воздействовал и в беседах, и в письмах. 12 ноября 1943 года он отметил в дневнике: «Письмо от Николая Чуковского. Он пишет мне: “Интересно только то, что связано с фронтом” (?). Я ответил ему резко: “Неверно! Интересно всё – и тыл, и мир женщин в тылу; и жизнь наших молодых национальных республик, может быть впервые окунувшихся в битву, в историю; и мир тихих плановиков, которые уже составляют планы на 1944–1964 годы! Что нужно стране? Сколько новых домов, сколько новых фруктовых деревьев?.. Сколько нужно дорог, санаториев, заводов? Ведь задачи народа огромны! Сколько нужно книг, чтоб в каждой семье была библиотека по вопросам мировой культуры, истории?..”»