Кактус. Никогда не поздно зацвести

– Очень… согласованно, – отозвалась я, с трудом подобрав дипломатичное слово. Придется играть роль любезной и сердечной гостьи, даже если это меня убивает. Два дня. Всего два дня… – Интересный контраст с экстерьером, – добавила я.

– Честно говоря, дорогая, снаружи – это больше я. Пойдем, я тебя проведу в крыло спален!

В конце широкого коридора обнаружилась упомянутая теткой по телефону «клетушка». Все, что я могу сказать, – клетушки в представлении тетки Сильвии, видимо, были на редкость просторные и изобилующие вещами.

– Надеюсь, ты не против тут пожить? Я уговаривала Венди и Крисси поменяться, ты ведь у нас почетная гостья, но они ни в какую. Боюсь, тебе придется пользоваться общим туалетом и ванной, в этой комнате нет отдельных удобств… Я вот терпеть не могу ездить туда, где нет отдельного туалета, а ты? Знаешь, так привыкаешь, что вот у тебя есть отдельный толчок сугубо для твоей… Ничего, я заставлю дядю Фрэнка пристроить ванную – в следующий приезд у тебя будет все, что нужно!

Налюбовавшись своим отражением в оконном стекле и немного взбив намертво залаченные волосы, тетка опустила римские шторы и повернулась ко мне:

– Не могу тебе передать, как я рада, что ты приехала, дорогая! Нынешнее Рождество станет самым лучшим. Ты сейчас отдохни, а я тебе крикну, когда чай будет готов. Тебе и пальцем шевельнуть не придется, пока ты здесь.

Через несколько минут после ухода тетки Сильвии за дверью послышались голоса и кашель. Не постучав, мои кузины вошли с моим багажом. Венди закрыла дверь со зловещим щелчком и осталась стоять перед ней, а Кристина с размаху уселась рядом со мной на кровать. Надо же, обложили, как зверя.

– Мы хотим все знать о твоей беременности, – заявила Кристина.

– Ты не отвечала на наши звонки, – поддакнула Венди.

– А мы, между прочим, беспокоились! Мы хотим быть в курсе событий.

– Ты знаешь, кто отец?

– Он тебя бросил?

– И как ты собралась справляться одна?

– С работы уйдешь или останешься?

– А где будешь деньги брать?

– Ты слышала об огромном риске родить с синдромом Дауна?

– Ничего, ты всегда сможешь отдать его на усыновление!

– Даже не представляю, как сейчас гадко у тебя на душе, – добавила Кристина, потянувшись взять меня за руку. – Первое Рождество без мамы, беременная и одна-одинешенька. Ниже и падать некуда!

Вот как прикажете реагировать? В иных обстоятельствах я бы ответила, что это не их ума дело, встала бы и ушла. В детстве я неоднократно так поступала и сейчас инстинктивно чувствовала, что близнецы рассчитывают на какой-то воинственный ответ на свою провокацию и с нетерпением ждут дармового развлечения. Но я на их территории, на два дня связана по рукам и ногам и твердо намерена дать шанс всей этой затее с семейным Рождеством.

– О Венди, Кристина, я оказалась в ужасной переделке и ума не приложу, что же мне теперь делать. Отец ребенка знать ничего не хочет, начальница не дает мне спуску и требует, как со здоровой, и я в ужасе оттого, что на меня вот-вот свалятся заботы о младенце. Когда ребенок родится, мне понадобится вся помощь, какой я только смогу заручиться. Слава богу, у меня есть вы двое. За вами я как за каменной стеной.

Я надеялась, что хорошо справилась с этим мини-спектаклем, но мое представление кузин не убедило. Кристина отпустила мою руку и встала:

– И нечего тут сарказм разводить! Ты решила, мы тупые и не догадаемся? Мы всего лишь пытаемся тебе помочь!

– Правильно! Мама сказала нам быть крайне дружелюбными, вот мы и были. Некоторым людям просто незнакомо чувство благодарности.

– О, но я же так благодарна! – возразила я. – Я очень ценю вашу заботу. Приятно узнать, что вы за меня волнуетесь.

Кузины уставились на меня во все глаза, раздираемые колебаниями в отношении моей искренности или отсутствия таковой. Оленьи рога на их головах покосились под идентичным углом.

– Да, волнуемся, – фыркнула наконец Кристина. – Нам сказали, вот мы и волнуемся.

Праздничный банкет состоял из китайских блюд, которые доставили в огромных коробках из деревенской закусочной. Моя мать пришла бы в ужас от отсутствия на столе домашней пищи.

– Кому охота горбатиться у плиты в Сочельник? – вопросила тетка Сильвия, длинными вишневыми ногтями отколупывая картонные крышки с алюминиевых подносов, расставленных по кухонному столу-острову. – На Рождество и так постоянно готовить приходится. Вот бы жить в викторианскую эпоху и держать кухарку и слуг! Эх, не в те времена я родилась… Так, Венди, доставай тарелки. Крисси, выкладывай столовые приборы и половники. Сьюзен, ты сиди на этом табурете и не двигайся. У нас будет чай а-ля фуршет. Накладывайте себе и берите нож и вилку. Сьюзен, я тебе всего понемногу положу, да?

Началась настоящая свалка – даже внуки, которых оттащили от гаджетов, с невероятным проворством навалили себе на тарелки горы еды. Через несколько минут кухня опустела; мужчины ушли есть в игровую, дети – в «закуток», а мы с теткой Сильвией, Венди и Кристиной – в салон-гостиную.