Каледонский безумец

Так иногда любят боги. Несёшься вскачь по полночному лесу, трубя в рог, в окружении своры бледных красноухих гончих (как охотиться вместе с псами, когда-то объяснил и показал тебе один галльский сородич), вдыхаешь душные ароматы диких трав и цветов, взбунтовавшихся после обильного ночного дождя, и, перемахивая через упавшие стволы отживших своё деревьев, силишься настичь оленя или вепря быстрее НЕЁ. А она даже на думает состязаться с тобой. Она вдруг спрыгивает с дерева на тебя, летящего на всём скаку, сносит с лошади, а когда ты поднимаешься на ноги, зло и обидно хохочет и неспешно, покачивая бедрами, удаляется. И лишь слышно среди листвы:

– Тоже мне, охотник!

И ты забыл об охоте, забыл о своём падении. Ты думаешь только о ней.

Но обо всём по порядку.

***

В Придайне его зовут Араун. В Эрине – Донн. За глаза его все звали Мрачный. Почти как Донн, но… ещё мрачнее. Потому что мрачен он был всегда. С первого дня, как появился среди Детей Неба. Причём к Детям Неба, судя по всему, он никакого отношения не имел.

– Он из твоих? – спрашивал Нуаду Луга.

– Нет, – отвечал тот. – Может, из твоих? – перекидывал Луг тот же вопрос Дагде.

– Да нет, вроде, – пожимал плечами Дагда. – Не с тобой ли он? – вопрос уходил Морриган.

– Вот ещё! – вскидывалась богиня-воительница, которой вовсе неинтересно было спрашивать об этом кого-то ещё. Потому что и у неё, и у других предводителей Детей Неба в то время было полно иных, гораздо более насущных вопросов. Ведь именно тогда пришлые гребцы в клочья разорвали и разметали по всем морским волнам столь тщательно возведённую завесу. Ту завесу, коей так хвалились друг перед другом Дети Неба, показывали её фирболгам и на спор предлагали прорвать её. Фиболги лишь обречённо махали руками – знали, что не прорвут. Сплетена та завеса была из всех ветров, которые только смогли Дети Неба поймать и обуздать, чтобы затем направить на непрошенных гостей, жалких пришельцев с дальней кромки материка.

– Всё равно ничего у вас не получится, – мрачно заметил Араун, когда труды Детей Неба были ещё в самом разгаре.

– Слушай, пришёл – помогай, а нет, так отойди и не мешай, нам ещё дальние ветра ловить, – огрызнулся в его сторону Рыжий Бодб, сын Дагды.

Но Араун даже не думал помогать, и ни тогда, ни позже не поняли Дети Неба в большинстве своём, почему и откуда Мрачный знал, что вся затея выйдет боком, пойдёт прахом и развеется поруганной надеждой по морю. Огма, увлечённо резавший защитные фэды огама, всё-таки на мгновение отвлёкся и спросил:

– Почему?

Мрачный отстранённо ответил:

– Потому что не там прокладываете границу.

Огма, для которого черты, резы и прочие линии, в том числе и разграничительные – родная стихия, на миг задумался, но тут же махнул рукой на незнакомца и самозабвенно продолжил свой труд. А ведь мог бы понять. Если бы захотел.

Предел действительно был проложен не там. Ибо едва все ветры обозримого пространства, сплетённые воедино, обрушились на утлые судёнышки пришельцев с материка, тут же их тщедушный беззубый колдун Амаргин, один из сыновей родоначальника их племени, воздел руки и прокричал:

– Я – ветер в море!

И все ветры, умело подчинённые Детьми Неба, вдруг… перестали слушаться своих укротителей, расплелись меж собою и удрали восвояси, как пожелал тот, кто стал с ними единым целым.

Потом Амаргин прокричал:

– Я – волна в океане!

И морские кони послушно подняли лодчонки на свои хребты, чтобы без происшествий вынести их на самый пологий берег.

Амаргин кричал и пел тогда что-то ещё, но сейчас это не столь важно. Важно, что гребцы высадились в Эрине почти полным составом. Кто-то погиб под первыми ураганными порывами, но на радостях их собратья поспешили об этом тут же забыть.

Спор Детей Неба непонятно с кем был проигран.

– Хорошо, – сказали Дети Неба, в еле сдерживаемой ярости судорожно глотая воздух, сдобренный позором поражения, – уговор есть уговор. Мы оставляем вам Эрин, кем бы вы ни были. Всё равно вам недоступны все пределы мира – лишь малая их часть. Поэтому наслаждайтесь, делите остров меж собой, спорьте, грызитесь за каждый клочок земли, режьте друг друга за лишнюю пядь надела. А мы уходим в холмы.

– Куда? – спросили Эбер и Эремон, братья-вожди гребцов.

– В холмы. Хоть вам и не понять, но нам и там места хватит.

– Ничего у вас не получится, – снова сказал Мрачный Детям Неба.

– Да разрази тебя Кромм! – вскричал Дагда. – Ты-то откуда знаешь?!

– Отец, он уже один раз оказался прав. Причём совсем недавно, – вполголоса одёрнула родителя Бригитта.

Но Дагда и слушать никого не хотел. В злости он перекинул свою огромную кряжистую дубину – действительно из дуба сделанную – через плечо и, расшатывая твердь земную, размашисто зашагал в Бру-на-Бойн, который уже давно присмотрел себе для обители. За ним разошлись и другие боги.

Но всё оказалось не так просто, как полагали многие. Хотя смысл ухода Детей Неба им самим был вполне понятен…