Календарные дни

— Послушай, бригадир! — вмешался в самую мякоть спора начальник сельхозуправления, разрывая хитросплетение это адово. — Новая борона с завода нам в тридцать рублей станет, полная сцепка! А вы с каждой полста лупите!

— Оно так-то, однако починили, — с апробированной меланхолией отвечал Петро Иванович, и даже рубаха его прониклась безысходностью и обвисла.

За окном стояли соплеменники, недавно еще такие сноровистые и возбужденные, а сейчас застывшие в подозрительно меланхолических позах, с меланхолическими взорами и в меланхолически обвисших одеждах.

— Сделаем так, — свежим голосом сказал Песков, и все удивленно посмотрели на него. — За ковку я заплачу после проверки. Но с условием, что вы мне четырехрядный коровник достроите.

— Ныряешь, начальник? — укорил Петро Иванович. — Со своего обещания соскакиваешь? Ай, не к лицу! Сочтемся сначала за бороны, следом о других работах столкуемся — может быть, дорого опять покажется!

— Мне придется задержать вас за нарушение общественного спокойствия, — напугал капитан и, решительно посинев, двинулся к выходу.

— Чего же не распорядиться, коли власть дана? — согласился старый кузнец. — Только не по справедливости это, извиняюсь, не гуманно.

— Нет явного прецедента, — добавил прокурор. — Отсутствует состав преступления. Денег еще никто не давал и не получал. А договор был — элементарно неграмотный, двуликий, без четкого определения состава бригады, вида работ, сроков исполнения и стоимости.

— Какого ежа ввязались? — с видимым равнодушием заплетал толковище сельскохозяйственный начальник района любил он при случае щегольнуть слогом кирилло-мефодиевским, словцом авангардным, говорил, например, на совещаниях о «некоторых отстающих регионах нашего района».

Песков развернулся прытко, как на петардах:

— Да из-за бардака-то и влез в ежа! Наша Сельхозтехника не делает невыгодных для нее работ! Новые комбайны разукомплектуют прямо во дворе, ремонт на бумаге произведут, а привлечь совхозных работников — это они не могут. А в посевную или на уборке детали копеечной не достать у них!

— Считать собрание открытым? — поинтересовался прокурор. — Ведь не ради личных обид собрались мы провести служебный день.

— Отыграться на нас желаете, коллега? — осведомилась Сельхозтехника, задетая за живое. — Во всякое время отыщется пустая бутылка, в которую можно свистнуть!

— Можно только потому, что пустых бутылок нынче много, — устало сказал прокурор — ему ехать надо было, но оставить без должного надзора людей казалось неэтичным.

— Поспорьте, мужики, — загадочно молвил Петро Иванович, фразу так и восприняли, как скрытую угрозу, — а я к своим пойду.

Новый взрыв гвалта потряс улочку, когда ковали увидели мастера, сильно разочарованного оборотом дела. Песков набрал номер телефона, теперь уже домашний.

— Мария, — покаялся, — стащи-ка с книжки мой «Запорожец», деньги позарез нужны.

Потом, повернувшись к присутствующим, сказал скучно:

— Большое гранд-мерси за внимание и за призывы к бдительности! И за добрые советы — что б я делал без ваших советов! Мне нужно три грузовика, — добавил он, обращаясь ко всем, — через час и следа кузнецов не останется на нашей земле.

— Слегка проборонованной, — тихо, в замешательстве как бы, закончила Сельхозтехника, а в конце ехидной фразы пристроился хор мальчишек, согласно грянувших полевую частушку:

Сердце ток,
Да сердце ток,
Сердце так и токает,
Мой миленок незадаром
Кузнецом работает!

— Будут машины, — сказал милицейский начальник, рассматривая разбитые свои от постоянных погонь и преследований сапоги. — Только ГСМ ваш.

Распорядились. Скоро к правленческой конторе подкатили три фургона, на фанерных будках которых во избежание, видимо, путаницы белели надписи «ЛЮДИ». Песков вручил Петру Ивановичу три с половиной тысячи, не забыв взять на всякий случай расписку. Старик намалевал кривульки и заметил вскользь: «Остальное за тобой, хозяин. Ждать просто больше не можем — борон-то сколько ломаных по стране!».

Взревели двигатели, увозя ковалей в соседнюю лесостепную область. Песков перевел дух только тогда, когда процессия скрылась за дальними синими лесами.

Но то был еще не конец.

Как только проехали указатели, свидетельствующие, что началась другая область, механик Поздеев остановил колонну и велел людям спешиться. Но тут из придорожных кустов выглянул смущенный и пропыленный лейтенант ГАИ, за его спиной просматривалась пара мотоциклистов построже.

— Виноват! — похлопывая жезлом по голенищу, сказал лейтенант. — Но у меня приказ помешать высадиться вам на этой местности. Между нами говоря, у нас своих ковалей-кузнецов пруд пруди.

— А куда же я народ дену? — крепко озадачился Поздеев. — У меня приказ вывести людей за пределы области к ближайшему населенному пункту!

— У вас проще, — вздохнул облегченно лейтенант. — Я подскажу отличный выход. Везите людей на Тюменщину, это близко сравнительно. А главное, что вас там никто не остановит!

Но и на тюменской заставе колонну тормознули.