Калипсо

«Возможно, она не хочет этого.»

«Я думал…»

«Да, похоже, она получала удовольствие, не так ли? Но, возможно, она немного устала от твоего поведения. Не у всех есть моё терпение, знаешь ли.»

«Моё поведение? Это ты была тем, кто…»

«В любом случае, я не хочу говорить о сексе. Ты же знаешь, я ненавижу говорить о сексе. Я думала, что могу доверять Си Джей. Ты закончил?» — спросила она собаку. «Ты закончил, дорогой?»

«Что ты имеешь в виду? Почему ты не можешь ей доверять?»

«Она была очень молода, слишком молода, на самом деле. Молодые люди, кажется, не понимают…»

«Была молода? Что значит была молода?»

«Я собираюсь кое-что объяснить тебе, Санто. Иди сюда, раздень меня.»

«Нет, я не хочу. Не сейчас.»

«Да, сейчас. Делай, что я говорю.»

«Я только что закончил есть, мне не хочется…»

«Нет, ты не доел, Кларенс доел за тебя, не так ли, дорогой? И я уверена, что ты не хочешь ещё больше раздражать Кларенса, не делая того, о чём я тебя прошу. Мне бы не хотелось, чтобы Кларенс…»

«Хорошо», — сказал он. «Хорошо, чёрт возьми!»

«Тем более что ты, похоже, очень чувствителен к шрамам и синякам на своём славном теле.»

«Да, очень чувствителен.»

«Даже если это делается для твоего же блага.»

«Да, конечно, для моего блага.»

«Расстегни мне блузку», — сказала она. «Да, для твоего же блага.»

«Зажжёнными сигаретами…»

«Медленно, Санто. Пуговица за пуговицей. Да, вот так.»

«Значит это было для моего же блага.»

«Да, чтобы заставить тебя бросить курить. Тебе нравится, когда я без лифчика, Санто?»

«Мне нравилось курить.»

«Да, но сигареты были вредны для тебя. Тебе нравится моя грудь, Санто? Поцелуй мою грудь. Поцелуй мои соски.»

«Обожгла меня по всему телу.»

«Да.»

«Одурманила меня, а потом…»

«Разве не лучше, что ты бросил курить? Давай не будем говорить о том, что нужно было сделать, чтобы ты стал лучше, Санто. Ты стал лучше с тех пор, как бросил курить. Ты стал здоровее, ты…»

«Тебе не нужно было прижигать меня этими грёбаными сигаретами! Я твой пленник, всё, что тебе нужно было сделать…»

«Нет, нет.» «…прекратить прижигать меня сигаретами, вот и всё, что тебе нужно было сделать! Посмотри на эти ожоги по всему телу! Ты обожгла меня по всему телу! По всему телу!»

«Нет, не по всему телу», — сказала она и улыбнулась. «Закончи раздевать меня, Санто. Я очень сильно хочу тебя.»

«Разве бывает, что ты не хочешь меня?»

«Тише, сейчас же отнеси меня на кровать.»

«Чёртова сексуальная маньячка», — сказал он.

«Не говори так.»

«Это то, кто ты есть. Грёбаная женщина-насильница.»

«Нет», — прошептала она, — «нет, я не такая, правда. Я хочу, чтобы ты сделал то, что любила делать Си Джей.»

«Си Джей любит деньги. Она шлюха, которой платят за всё, что она делает.»

«Да, она была просто шлюхой. Она не понимала, Санто. Если бы она понимала, она бы не рассказала.»

«Рассказала? Что рассказала?»

«Вначале никто не знал. Даже человек, который менял замки на дверях.

Я сказала ему, что хочу запереть здесь свою собаку. Я сказал ему, что у меня злая собака.»

«У тебя злая собака.»

«Нежно, Санто, тебе ведь нравится, правда? Скажи мне, что тебе это нравится.»

«Что она рассказала? Что рассказала Си Джей?»

«Я уверена, что о нас. Что у неё есть опыт», — сказала она.

«Представляешь? Рассказала мне в лодке, когда мы возвращались в прошлый четверг. Опыт шлюхи. М-м-м, да, Санто, это очень хорошо. Я уже даже не уверена насчёт человека, который сменил замки. Как ты думаешь, он подозревает? Думаешь, он расскажет так же, как она? Я просто не знаю, Санто, о, Боже, это восхитительно. Я не хочу, чтобы кто-то ещё знал о тебе, никогда больше. Я не собираюсь повторять эту ошибку.»

«Кому Си Джей рассказала?»

«Тому, кто больше не будет нас беспокоить.»

«Кому?»

«Сделай это со мной, Санто, сделай это.»

«Кому?»

«Да, вот так, да. О, Господи, да.»

12

К утру четверга всё в отделе было липким и мокрым. Бланки отчётов должной добросовестности (due diligence, также отчёты о должной осмотрительности — примечание переводчика) влажно прилипали друг к другу и к копирке, которая должна была разделять тройные копии. Карточки с документами, извлечённые из ящиков, становились вялыми через несколько минут после попадания на них влаги.

Предплечья прилипали к столам, ластики отказывались стирать, одежда, казалось, обладала свойствами губки — и всё равно шли дожди.

Они шли с разной степенью интенсивности, то в виде проливных ливней, то в виде непрекращающегося моросящего дождя, но они не прекращались: за последние восемь дней в городе не было ни пятнышка голубого неба.