Камбэк

– Не знаю. Я хочу быть с тобой, продолжать то, что мы начали.

– Хорошо. – Я встаю и энергично хлопаю в ладоши. Я намеревалась прояснить общее положение дел и не хочу заводить этот щекотливый разговор о наших отношениях, по крайней мере, пока перевариваю новую информацию. – Позови сюда Хану.

– Ари, я…

– Хану, я сказала.

Он поджимает губы, но уходит, не говоря больше ни слова. Большая часть моей ярости улетучивается вместе с ним, и я обессиленно падаю в кресло, съеживаясь. Я понимаю, что он не мог найти способ сказать мне правду, но его вранье – это слишком, и мне еще предстоит во всем разобраться, прежде чем думать о прощении. Джихун солгал о том, кто он такой, даже когда я думала, что между нами возникла связь. Я не знаю, использовал ли он меня и – если так, – с какой целью? Совершенно ясно, что он невероятный лжец, и как поверить хоть слову из того, что он сказал сейчас и говорил когда-либо?

Не знаю, смогу ли доверять ему. Это ранит меня сильнее, чем я ожидала.

21

Если ложь Джихуна обидна, но теперь хоть немного объяснима, то скрытность Ханы непостижима.

Она входит бочком, глаза в пол.

– Привет. – Таким тоном можно успокаивать взбесившуюся медведицу. Обычно полное красок лицо Ханы бледно, и на нем лежит печать вины – как и должно быть, потому что она скрыла от меня адскую правду.

Я храню молчание, и она совсем сникает.

– Прости, – стонет она, закрывая лицо руками. – Я должна была сказать тебе.

– Что твой кузен, как говорят, один из самых известных певцов в мире? В самом деле, зачем мне это знать, даже если мы обычно все друг другу рассказываем?

– Я знаю, это выглядит ужасно.

– Выглядит? Это действительно ужасно, но еще хуже то, что ты поселила его в моем доме, позволяя мне барахтаться в неведении, как дурочке. Вот что ты наделала.

– Я же не знала, что ты влюбишься в него, – слабым голосом произносит она. – Джихун ведь не в твоем вкусе.

– И что? Теперь ко мне можно запускать табунами щедрых и милых суперкрасавцев?!

– Нет, но ты всегда встречалась с белыми парнями из корпоративного мира.

– Ты знаешь, где я работаю! Выбор там невелик. И тут речь о соседстве, а не о предпочтениях. – Я качаю головой. – Что бы ты сделала, если бы я узнала его?

Она фыркает:

– Пожалуйста. Я знала, что это не будет проблемой.

– Ладно, сейчас не об этом, – я возвращаюсь к сути. – Важно то, что ты не сказала мне, кто он такой.

– Разве это имеет значение?

– То, что у него миллионный фандом и что его разыскивают все массмедиа мира? Да, было бы полезно это знать. – Стала бы я относиться к нему по-другому, зная, что он богат, знаменит и за ним охотятся? – Не хочу думать об этом и даю волю гневу.

– Вот видишь!

Я качаю головой:

– Ты упускаешь суть. Дело не в том, кто он такой. А в том, что ты солгала мне. – Я хочу сказать ей, как мне больно от того, что она мне не доверяла, но не могу подобрать подходящих слов. Объясняться тяжело, даже с Ханой. Слишком много всего навалилось на меня этим вечером, и нет никакого желания выставлять напоказ свою слабость.

– Я не могла тебе сказать. Прости. – Она плюхается на кровать, как измученная морская звезда. – Это огромный секрет в моей семье.

– Я не понимаю, почему такая проблема в том, что вы двоюродные брат и сестра. Он живет в Корее.

На мгновение она замолкает.

– У них были неприятности с сасэнами[73]. Ты знаешь, кто это?

Я отрицательно качаю головой.

Хана обхватывает руками колени и притягивает их к груди.

– Фанаты, одержимые. Сталкеры.

– У Джихуна были такие?

Она кивает и заправляет волосы за уши.

– Эта девица начала с того, что следовала за ним по всем аэропортам. В конце концов она ворвалась в их общежитие и приковала себя наручниками к его кровати.

– Ты что, шутишь?

– Нет. Это было страшно. StarLune дебютировали незадолго до этого, так что еще даже не были такими популярными. Продюсер Джихуна предложил нам держать нашу родственную связь в секрете, чтобы фанаты не беспокоили нашу семью.

– Не могу поверить, что твоя мама согласилась с этим.

– Очевидно, ей, как тетушке Мина, польстило бы внимание публики. Но она изменила свое мнение, когда Джихун рассказал ей, что психофаны сделали с семьей своего кумира в Нью-Джерси. Они не оставляли родных в покое, следовали за детьми в школу, за родителями – на работу, непрерывно фотографировали. Затем однажды вломились в дом, чтобы забрать сувениры из детской спальни музыканта.

– Ты шутишь.

– Как бы дико это ни звучало, но такое было. Большинство фанатов-старри поддерживают и уважают музыкантов, однако попадаются, хотя и редко, одержимые психопаты.

– Невероятно.

Хана вскидывает голову с озорной ухмылкой на лице:

– У мамы чуть не разорвалась аневризма, когда StarLune прославились, а она не могла похвастаться перед своей церковной группой. Особенно после того, как сын миссис Парк получил повышение в своей фирме.

Меня душит смех – могу себе представить бессильную ярость миссис Чхве, – но я не хочу, чтобы Хана думала, что она сорвалась с крючка моего праведного гнева.