Камбэк

– Все это понятно, но речь идет обо мне. Я умею хранить секреты. В конце концов, я зарабатываю на жизнь хранением секретов.

– Я знаю, но во мне уже так прочно укоренилось сознание того, что мы никогда не говорим о Джихуне за пределами семьи. – Она опускает взгляд и ковыряет ногти. Я машинально шлепаю ее по руке, отваживая от вредной привычки. – И потом Джихун просил меня повременить, чтобы он мог рассказать тебе сам.

– Очевидно, он собирался это сделать сегодня вечером.

Она вздыхает:

– Он сказал, что ты заставила его почувствовать себя свободным и понравиться самому себе. Ему не нужно было притворяться или беспокоиться о том, что ты мечтаешь о Мине, а получаешь Джихуна. Он не хотел отказываться от такого счастья.

Это согревает меня, но недостаточно для прощения.

– За исключением того, что он притворялся все это время. Все крутилось вокруг него и того, что он чувствовал, чего хотел. Отношения строятся на доверии и взаимности, а меня держали в неведении.

Хана прикусывает нижнюю губу и смотрит в потолок.

– Начало отношений – это период познания, – рассуждает она. – Когда ты выясняешь, что твой партнер любит изюм в масляных пирогах или, скажем, гладит нижнее белье.

– Во-первых, кто из мужчин гладит свое нижнее белье? Во-вторых, отношения не начинаются с того, что ты застаешь его расхаживающим по дому в высоких носках и боксерах. Скорее, на этом они заканчиваются.

– Верно-верно, – соглашается она. – Я бы сказала тебе, будь у него такие привычки.

– Приятно знать, что ты мне хоть что-нибудь сказала бы.

Она вздрагивает, но мне не доставляет удовольствия вонзать нож глубже. Я чувствую… усталость.

– Я не пытаюсь его выгородить, – мягко говорит она. – Я только хочу помочь тебе понять, почему он так поступил.

Я возвращаюсь к главной проблеме, которая сводится к двум словам:

– Он солгал.

– Ложь в недомолвке, а не в намерении. Он никогда не отрицал, что выступает в StarLune.

Мы ходим по кругу, и это выводит меня из себя.

– С чего бы мне спрашивать его об этом? По-твоему, я только и думаю о том, что где-то рядом скрываются знаменитости? – Мне приходит в голову еще одна мысль: – Тебе даже не нравится к-поп. Ты почти никогда не слушаешь эту музыку.

Она закатывает глаза:

– Правильно, я иду против договора, который подписывает каждый гордый кореец, где говорится, что мы можем слушать только трот [74] и айдол-бэнды.

– Извини, – бормочу я.

Хана подталкивает меня локтем.

– Эй, по крайней мере, теперь тебе не нужно беспокоиться о разборках с бывшей. Поскольку ее нет.

Я бросаю на нее укоризненный взгляд.

– Отличный бонус.

Наступает долгое молчание.

– Что ты чувствуешь к нему теперь? – спрашивает она.

– Не знаю. – Я хватаю толстую прядь волос и начинаю нервно заплетать и расплетать косу. – Я совершенно сбита с толку. Парень, которого я встретила, он Мин или Джихун?

Она встает.

– Есть только один способ это выяснить. Узнай поближе их обоих.

– Тебе легко говорить. – Хочу ли я вообще встречаться с к-поп звездой? Нет, конечно, нет. Мне надо строить отношения с каким-нибудь адвокатом, уравновешенным человеком, который понимает меня и не покинет страну в ближайшие дни.

– Фигово, что ты втрескалась в моего кузена. – Она усмехается. – Но, как бы то ни было, полмира тоже без ума от него.

Я шлепаю ее, и она хихикает.

– Дай ему еще один шанс, – говорит она.

– Зачем?

Она смотрит на меня.

– Затем, что ты сама этого хочешь. Может, и хочу. Может, этого достаточно.

А может, и нет…

* * *

Алекс говорит, что отправит своего человека за нашими вещами, но мне ненавистна сама мысль о том, что кто-то будет рыться в моем ящике с нижним бельем.

– Я все куплю в магазине, и ты за это платишь, – заявляю я Алексу.

Он трет глаза, так что они краснеют и слезятся.

– Как будто это самая большая проблема, с которой я столкнулся сегодня. Только чеки сохрани. Я не переживу, если вдобавок ко всему мне еще придется разбираться с финансовым отделом.

– Я могу пойти с тобой, – предлагает Хана.

Я бросаю на нее свирепый взгляд:

– Ты можешь посидеть здесь и подумать о том, что натворила.

Она съеживается.

– Ладно.

Уединившись в своей комнате, я умываюсь прохладной водой и сажусь на кровать, наслаждаясь тишиной. Не проходит и пяти минут, как раздается стук в дверь.

– Ари?

Это Джихун. Самым разумным поступком было бы открыть дверь, пригласить его войти и поговорить, как цивилизованные люди.

Но как будто я могу сейчас это сделать. Я жду, пока он уйдет, затем хватаю свою сумочку и бегу по пустому коридору к входной двери.

Кондоминиум находится недалеко от Йорквилля, и я направляюсь на восток, к магазинам. В кафе за окном женщина с крашеными волосами и ослепительной беззаботной улыбкой напоминает мне Фиби. Что, если люди узнают мое имя и начнут преследовать мою семью? Что, если из-за стресса у папы снова откажет сердце? Я чувствую дрожь во всем теле и останавливаюсь как вкопанная на тротуаре, прикусывая щеку изнутри. Надо бы рассказать им по секрету. Или хотя бы Фиби, чтобы присматривала за папой.