Камень в моей руке

Продемонстрировав чудеса дрессировки, Коломбина снова сменила обличье, накрутив на голове огромную чалму.

— Почтеннейшая публика, перед вами — маг и колдун Бальтазар! Одним взглядом он вгоняет людей в глубокий гипноз и подчиняет своей воле! Нам нужен доброволец из зала! Есть ли смельчаки, которые решатся испробовать на себе волшебные чары?

— Я, я! — закричал Лукас.

— Превосходно! — поправляя чалму, которая так и норовила сползти на лоб, произнес «чародей». Коломбина приставила указательный палец ко лбу мальчика, закатила глаза и с таинственным видом зашептала какую-то абракадабру. — Аструхма-брапухма-прошутто-ризотто! Ваши веки тяжелеют, тяжелеют — вы погружаетесь в спокойный глубокий сон.

Лукас послушно закрыл глаза и громко засопел.

— Слышишь ли ты меня? — подвывая, спросил маг.

— Да, — пискнул Лукас, изо всех сил стараясь сдержать смех.

— Испытываешь ли ты чувство голода?

— Всегда, — вздохнул загипнотизированный.

— Чтобы облегчить твою жизнь, наделяю тебя способностью… есть все подряд! Вот, к примеру, оцени, какова на вкус эта старая монета?

Лукас приоткрыл один глаз и бросил быстрый взгляд на Элизу, заручаясь ее разрешением. Она слегка кивнула. Он положил монету на язык и долго причмокивал, как будто у него во рту был мятный леденец.

— Так-так, вижу, тебе пришлось по вкусу. А вот этот камешек?

Лукас с задумчивым видом покатал его во рту, проглотил и протянул грязную ладошку за новым лакомством.

— А вот эта… — потянулась в карман Коломбина.

— Все-все, я думаю, на сегодня вполне достаточно! — вмешалась Элиза. — Парад алле!

Бен, Ранбир, Коломбина и маленький Лукас, выстроившись по росту, прошагали по воображаемой арене, собирая наши горячие аплодисменты и крики «Браво!». Коломбина просто светилась от счастья. Элиза достала кучу старых одеял и расстелила их прямо на полу. Коломбина и Лукас, разгоряченные представлением, тут же устроили шумную возню.

Элиза приглушила свет лампы.

Спать совершенно не хотелось. Я сел у потухших углей, слушая, как Элиза тихо поет малышам колыбельную. Я знал эту песню. Мама иногда пела ее, когда у меня был жар. Ранбир подошел и молча сел рядом. Он почти сливался с сумраком, только глаза блестели.

— А какая суперсила у Фриды? — спросил я.

— Суперсила? — удивился он.

— Ну да. Тут же просто тайное убежище супергероев. Неукротимый Халк, девочка-змея, малыш-камнеед…

— Оборотень, — усмехнувшись, добавил он.

— И еще спящая красавица.

— Мне и в голову не приходило так на это взглянуть. Я думал, мы больше похожи на цирк уродов.

— Да брось! Это же мега-круто! Каждый хотел бы иметь силу Бена или гибкость Коломбины.

— Тогда самая-самая — это как раз Фрида. Она не чувствует боли.

— Совсем?!

— Да, хоть ножом ее режь, хоть огнем жги — ей хоть бы хны. Синдром Райли-Дея. Ее генетическая мутация «выключила» перенос болевых сигналов по нервам.

— Это же просто мечта!

— Ну, в действительности все не так уж здорово. У нее все руки в ожогах и порезах — то за горячий чайник схватится, то задумается и ножом чуть полпальца себе не отрежет.

— Характер у нее тот еще, верно?

— Возможно, именно потому, что она сама никогда не испытывала боли, ей тяжело понять, как можно ранить словом. Во всяком случае, так думает Элиза.

— А что думаешь ты?

— А я думаю… что Фрида — самая прекрасная, чуткая и умная девушка из тех, что я встречал в своей жизни.

Мы помолчали.

— Сколько ты уже здесь?

— Около двух лет.

— Скучаешь по дому?

— Нет.

Я опешил. Это «нет» было настолько… определенным, точно вырубленным из камня.

— Мой дом здесь. А это — моя семья.

— Ясно. А я собираюсь сбежать из замка, и как можно скорее. И уж я точно не буду молчать о том, что здесь творится.

— В таком случае я не дам за твою жизнь и ломаного гроша. Ты всерьез полагаешь, что провернуть все это мадам Фавр могла бы в одиночку, без могущественных покровителей, способных защитить ее от любых обвинений? Здесь замешаны огромные деньги, Лис, огромные.

— Не все же вокруг продажные! Представляю, какой разразился бы скандал, если рассказать об этом в мамином шоу, — я осекся, вспомнив, кто именно выхлопотал для меня направление в клинику. Мистер Шульман. Похоже, у мадам Фавр действительно длинные щупальца. — Ну, хорошо, а у тебя какие планы на жизнь? Сгнить в этом сыром подземелье?!

— Не самый плохой вариант…

— А по-моему, так хуже не придумаешь!

Он устало потер глаза.

— Бессмысленный спор.

— Да что это с тобой?

— Кажется, с твоими очками что-то не так. Я чудовище, если ты не заметил. Дикий зверь, обросший шерстью. Позор семьи, ее проклятье.

— Что за чушь ты несешь?