Каменное сердце

— Трудно сказать. Кстати, ты заметил, как беспрекословно оба мальчика подчинились приказу Фальстоу? А судя по тому, что мы здесь слышали, дворецкий особо не обременяет себя знаками уважения в отношении Абигайль.

— А кто из них прав в отношении леса: Хоббей или деревенские? — спросил мой помощник.

— Нужно посмотреть эту дарственную. И если в ней и впрямь указан определенный участок, тогда закон на стороне общины.

— Если мне удастся посетить деревню во время вашего отсутствия, возможно, стоит сказать жителям о том, что вы состоите советником при этом самом Суде палаты прошений. Тогда мы сможем получить от них кое-какую информацию.

Я задумался:

— Да. Пожалуй, сделай это. Поговори с Эттисом. Скажи ему, что, если они напишут прошение в палату, я потребую вынести запрет на рубку сразу же, как только вернусь в Лондон. При условии, что они ничего не скажут Хоббею. — Я улыбнулся. — Можно будет сообщить об этом нашему хозяину в день отъезда.

— Сделавшись адвокатом Суда палаты прошений, вы постепенно превращаетесь в коварного Макиавелли.

Я серьезно посмотрел на Джека:

— Попроси, чтобы Эттис взамен рассказал нам все, что ему известно о Хью. В этом доме происходит нечто сокрытое от наших глаз. Клянусь тебе, дело нечисто!

Глава 21

Следующим утром, в семь часов, я уже ехал на север по Портсмутской дороге, удалившись на целую милю от Хойлендского приорства. Я снова взял Нечета. Конь бодро трусил вперед, явно радуясь предстоящему длинному путешествию. Погода выдалась отличной — в еще прохладном воздухе пахло росистой травой. Но, рассудив, что потом наверняка станет жарко, я предусмотрительно надел дублет из тонкой шерсти, радуясь возможности обойтись без мантии. По пути я размышлял над разговором с Хью, случившимся непосредственно перед моим отъездом.

Я попросил дворецкого разбудить меня в шесть. Утром меня поднял с кровати стук в дверь. Фальстоу заглянул в мою комнату.

— Собрал вам кое-что на завтрак, сэр, — проговорил он и добавил: — Насколько я понимаю, вы уезжаете в Сассекс и вернетесь только завтра днем, да?

— Да. Там у меня есть дело, касающееся другого клиента. Благодарю вас.

Хоббея я тоже заранее предупредил об отлучке, не вдаваясь в подробности, так как не намеревался упоминать имя Эллен при этих людях. Я поднялся и оделся, после чего взял со столика возле кровати крестик покойной Эммы и принадлежащий Хью экземпляр «Токсофилуса». Осторожно выйдя в коридор, я направился к комнате Кертиса и постучал — после недолгих колебаний. Я пытался поговорить с молодым человеком накануне вечером, но или его не было в комнате, или же он не захотел открыть дверь. А сейчас мне, если повезет, предоставлялась редкая возможность пообщаться с Хью без помех.

На сей раз он открыл дверь, уже в рубашке и дублете.

— Простите, что беспокою вас в столь ранний час, — начал я, — но сейчас я уезжаю в Сассекс и хочу вернуть вашу книгу.

Немного помедлив, юноша впустил меня в комнату, как того требовали правила приличия.

Я осмотрелся: кровать, сундук и стол; стены покрывала драпировка с зелеными и белыми полосами, цветами Тюдоров. На полке над столом я, к собственному удивлению, увидел целое собрание книг, не менее двух дюжин. В комнате сильно пахло воском, и лук Хью со снятой тетивой стоял прислоненным к углу кровати. Возле него лежали коробочка с воском и тряпочка.

— Полирую свой лук. — Юноша чуть улыбнулся. — Миссис Абигайль предпочитает, чтобы я занимался этим делом вне дома, но кто узнает об этом в такой час?

— Действительно, сейчас очень рано.

— Я люблю вставать раньше других, чтобы получить возможность побыть в собственном обществе, пока все прочие не проснулись.

Уловив нотку пренебрежения в голосе Хью, я пристально посмотрел на него. Покраснев, молодой человек прикрыл шею рукой. Очень стесняется оставленных оспой отметин, подумал я.

— У вас много книг… разрешите взглянуть? — попросил я.

— Сделайте одолжение.

Там были латинская и греческая классика, книга манер молодого джентльмена, поэма «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь», «Книга охоты», «Здоровое питание» Бурди, а также «Утопия» сэра Томаса Мора. Вопреки обычаю, я не обнаружил в этой маленькой библиотеке никаких религиозных изданий, за исключением Нового Завета.

— Отличное собрание, — заметил я. — У немногих ваших ровесников найдется столько книг.

— Некоторые принадлежали моему отцу, и мастер Хоббей прихватил их для меня из Лондона. Однако мне не с кем поговорить о них, после того как уехал наш последний наставник.

Я взял в руки «Книгу охоты»:

— Полагаю, что это классический труд, посвященный искусству охоты?

— Именно так. Написан французом, но переведен герцогом Йоркским, погибшим при Азенкуре, когда девять тысяч английских лучников остановили громадное французское войско, — с гордостью поведал мне Кертис, опускаясь на край постели.

— Наверное, вы с нетерпением ждете охоту, которая должна состояться в поместье на следующей неделе? — спросил я.

— Очень жду. Это будет всего лишь третья охота в моей жизни. Мы не слишком много общаемся с соседями.