Камила

— У вас дома, Якубина? Иди ко мне, милая. Давай переоденемся, и ты расскажешь мне обо всем, — она выпрямилась и протянула Якубу руку. Тот раскрыл рот, чтобы что-то сказать, и у меня закололо в животе: сейчас он наговорит такого, что вконец выдаст нас с головой.

— Госпожа фон Альтхан! — выпалила я, чтобы перебить его, и все посмотрели на меня: служанка — насмешливо, Якуб — хмуро, а госпожа — устало.

— Что, девочка? — вежливо и равнодушно, но опять ласково спросила она.

— Я… — у меня пересохло в горле. — Мне… Я хочу вам кое-что рассказать.

— Говори.

— Но это тайна. Моя и Якубины, — я осмелела и дерзко взглянула на служанку. Госпожа фон Альтхан проследила за моим взглядом и указала девушке на дверь:

— Теа, выйди.

На лице у служанки показалась слабая тень негодования, но спорить она, конечно же, не посмела. Теа сделала книксен и скрылась за дверью. Я чуть выждала, чтобы она ушла подальше, и подошла к Якубу.

— Дело в том, что… — я опять запнулась. Я не знала, правильно ли я поступаю, и слова застревали у меня в горле. — Якубина — мне не сестра. Она вовсе не девочка.

Эмма фон Альтхан молчала.

— Это мальчик, госпожа фон Альтхан. Простите нас, ради всего Святого, ради Девы Марии, что мы обманули вас, — я обняла Якуба за плечи. — Нам столько пришлось вытерпеть…

Она как будто не слышала и не видела меня. Якуб исподлобья глядел на нее, а затем стянул с головы злосчастный чепчик, и госпожа взяла грязный головной убор из его рук. Она мяла и разглаживала льняную ткань, будто эти неспешные движения дарили ей успокоение, но говорить с нами не торопилась.

— Год назад, — от ее голоса я вздрогнула, — умерла наша дочь. Ей было столько же лет, как и тебе, — она потрепала Якуба по голове, но он хмуро и гордо отстранился. — Когда ты подошел к нам в церкви, такой веселый, такой славный, я вспомнила о ней. Но вы еще слишком малы, чтобы понять такое горе.

Она опять замолчала и на этот раз уставилась на птицу, которую назвала павлином, да только я клянусь, что мысли госпожи были далеко. И от павлина, и, наверное, от нас.

— Мы можем тотчас уйти, — робко вставила я. Якуб согласно засопел.

— Никуда вы не уйдете. Я хочу знать, зачем этот маскарад.

Глупый мальчишка прижался ко мне, и я положила руку ему на плечо.

— Якуба похитили. Это его так зовут — Якуб. Отец у него кто-то знатный. Я думаю, его должны искать. Якуба нянька украла, а потом продала ворам.

— Я не воровал, — поспешно заверил он. — Честное слово дворянина! А мой отец — генерал, и у нас большой дом, и много денег, и… и… Он хорошо заплатит.

Он выглядел так потешно: лохматый, чумазый, голодный, в поношенном девичьем платье с чужого плеча. Как не вязались с этим обликом слова о дворянстве! Мне казалось, что вряд ли он толком помнит, где его дом, как выглядят его отец и мать — он ведь так и не рассказал мне, сколько времени ему пришлось скитаться. Эмма фон Альтхан, кажется, подумала о том же и печально покачала головой.

— Он говорит правду, госпожа фон Альтхан, — я облизнула губы, чтобы перевести дух. — Его готовили к плохим вещам, к очень плохим! Если вы найдете его отца, то спасете мальчика. Вы ведь знаете, госпожа, как это — терять дитя.

— К плохим вещам, — повторила она за мной. Мои жестокие слова ранили ее, но госпожа только помрачнела и крепко сжала губы. Она властно выпростала Якуба из моих рук и стащила с него платье и девчачью рубаху; они полетели на пол. Госпожа расстегнула ему кюлоты и подштанники и долго рассматривала то хозяйство, которым наградил Якуба при рождении Бог.

— Вы не обманываете в этом, — ровно заметила она. Якуб важно застегнул себе штаны, как настоящий взрослый господин, и на лице у госпожи показалась тень улыбки.

Я кивнула. Странное дело, еще не прошло и половины недели, как мы встретились с глупым мальчишкой, а он уже казался мне роднее, чем мой настоящий брат, о котором я давным-давно ничего не слышала.

— А кто ты такая? — неожиданно спросила она.

— Камила…

Вопрос заставил меня растеряться. Правда, кто я такая? Служанка? Шлюха, как Ари? Может быть, убийца? Или неблагодарная клятвопреступница?

— Она служанка, — выпалил Якуб и рассеял мои сомнения. — Она и еще одна девушка помогли мне убежать из…

— Из господского дома, — я резко перебила его. Еще не хватало, чтобы госпожа узнала, откуда мы убежали.

Госпожа прикусила нижнюю губу.

— Я вижу, ты пытаешься скрыть правду, Камила. У тебя есть причины так делать?

— Есть! — быстро ответила я и умоляюще взглянула на нее. Не знаю, что она прочла в моем взгляде, но спрашивать больше ничего не стала, лишь пробормотала себе под нос, что же ей теперь сказать мужу? За дверью, куда ушла служанка, слабо скрипнул пол, и я подумала, что она подслушивает наш разговор. Госпожа тоже услышала этот тихий звук и нахмурилась.

— Вам надо переодеться и отдохнуть, — громко и четко отчеканила она. — Сегодня вы останетесь здесь, и я позабочусь о вашей судьбе.