Камин

Кротости песня в гортань.

Скаля огласкою в камень,

Не экосез - увелось,

На перебой колосками

В горле голодная кость.

Летопись вылезкой блёсна,

Визгом основа оси,

Спицы вонзая колёсно

Сам себя, месяц, скоси.

Не за стеной терний санищ,

Горб перемаренный в бон,

Тени последних пристанищ,

И фонарём эмбрион.

***

Топляку снова волны полоть,

Дух мараловый леса врывая,

Сотворение - молнии плоть,

Не на ощупь она шаровая.

Гребень пеною смяв - парашют,

Оружейного выстрела - тура,

Шоркал норкою пушечный пшют,

И на ветер пустая брошюра.

164

Население - Бездною спец,

Дождь окружностью каплей торос - тюк,

И в обход захлебнулся слепец,

На себя ненавидящей тростью.

Око выколов в брюхо спиной,

Зрит пупок, не моргнув локоточком,

Маска идола в тьме водяной,

Окончание - лампочкой точка.

И облаткою опус урём,

Тушью глав циферблатного гона,

Минул обжиг стекла пузырем,

И на завтрак Медуза - Горгона.

***

Поработителя обет,

С запретов Рим внимая,

От пункта »А» до пункта «Б»

Отрезок иль прямая?

Из старины веков ли страж,

Напротив - сквозь нейтронно.

Окна закатного витраж,

Корнями кроны тонут.

И рукавами засуча

К лицу затылок сменный,

Два разбежалися луча,

Медалью неразменно.

Снег отразится в блик пятой,

Не ведав недра - молот,

Туда где Бездною слепой,

И молит ветра холод.

165

***

Гребень залой с блюдце,

Кружевом полна,

Да не захлебнуться,

Озером Луна.

В горы сетуй пего,

Постепенность сыпь,

Сверху белым снегом,

И по рельсам зыбь.

***

Как Луною надыбленной пылко,

Тень апрельская - в недра фантом,

Только синие губы затылка

Потепление - в оттепель том.

Именины на циркуль умнее,

Обороты нулём босяка,

Ночью звёздами – сонмом темнеет,

Искрой в камень снега высекав.

Что баскаком, ракалией мало,

Угораздит продромом - не рад,

Леденея упьются о скалы,

И до пульса кровит виноград.

***

Рывок навстречу из тьмы введенья,

На вырос сана, ликуй, роса,

И удлиненье наотмашь тенью,

Чтоб оттянуться за волоса.

Позёмки зева, вопроса зона,

Грудь петушится - подсолнух дня,

На дуэлянта штыком пронзённый,

Чужие страны, в крови родня.

166

И довод оный, бедовый брода, Гриб трепанаций - ветра дроблю,

Опять купанье в нейтральных водах

На попеченье с печь кораблю.

Опередивши щит строгий в дрожжи,

Огня зачатье в три четверть лёт,

К земле до злака не подытожив

Волны границы, и хлеб течёт.

***

Заплечностью огня раскосый волос,

Безвременность- плато летально, тать,

И где же ты сейчас, Родосский Колосс,

Пшеницу золотую уплетать.

Маячится рюкзак бескостный - совы,

Пространством оцинкованным провал,

И новою волной исполосован,

Покуда стынут Лунью острова.

Острее кипариса в холод прошу,

Наместница в пути кристальных руд,

Спеша заиндивелою порошей,

И тени предрассветные растут.

Оконный плод колодезный - менада,

Росою лысоватою бросав,

В ступень переводимого оклада,

Стесняя подвенечно образа.

На гране угодиться, вымпел ранний,

Полотнами ладонными - даба,

Покуда колесницей вымпел грянет,

Подспудно вытирая дымку лба.

Весенний лов озёр, валежник Весты,

Мгновение горой лишь кратко рад,

Отчалившимся духом бессловесно,

И каплями воткнётся спорный град.

167

Окончена ночь неводом на лица, Измором на меху рыбачьем фор,

Которая, иль та же тут зарница,

И порохом махнулось в семафор.

На гране мастерства или заране,

Куда гипотенуза от торца,

И кровные зализывая раны

Одной вершиной Матери с Отца.

Иль во поле иголкой сена больно,

Легко в синь за околицу тенёт,

Растаял журавлиный треугольник,

И севером разинуто кольнёт.

Волна спадает к берегу на тонны,

Избы древенчат дом, купель венца,

И лампы черновик работ подённых

Дугою лошадиной с бубенца.

Спирали галактической лик паче,

Себя не обмануть до пренья ям,

В колпак тепличный конусом захвачен,

Упёршись окоёмом, ох, упрям.

Ухабами дедаловая веха,

Разослана - путей господних суд,

Раскатистостью горной грянет эхо,

И горстью по степи стада пасут.

***

Колесницей плачь,

Море- окоём,

Раздирай, скрипач,

Сколько крови в нём.

На окрайну сев,

Резь росою в сет,

Не замедлит Зевс

И опять рассвет.

168

***

И с маркетри ли в омут буро,

Всухую вмятиною ель,

Гнев Посейдона в брови хмуро,

Не разорённая метель.

И допьянит фиорд смутьяна,

Рутина пресная в старт роз,

Прибрежных звуков фортепьяно,

И колет пальцы виртуоз.

***

Нюх хохломы, где холм не рохля,

Перенести крест, лепту ту,

Вдруг засидевшись гриф нахохлен,

И голос встужен в хрипоту.

На стыке скорости которой,

До опознания назад,

Вспорхнула ветреная стора,

И холод выдутый пузат.

Под зимы занавесом Ницы

Харибда скаредности лов,

В булаты ветрены зарницы,

Не прерывая моря рёв.

И покаянием до кожи,

Скорее, выравняй сугрев,

За шторм души, да упокой же,

И клык оСКАЛом- дикий лев.

Калитка засветло палит как,

На оперение нажав,

Опять в снега к весне под скрипку,

Свою судьбу опережав.

169

Через кошёлковость лишенья, Иль поживее на скрижаль,

Скользнёт смычок - улыбки жженье,

И лёд покинутый не жаль.

***

По пальцам подсчитать моря, какими движет,

Вновь займища волна, неона хладный бон,

И синяя Луна сказалась звёздам ближе,

Что к бледности снегов туманный Альбион.

Не рыщет вновь браду пушком морозным рыльце, Заветреный сугроб - милок мелком махнёт,

И к свежести шагов не перейти границу,

Туда где первый зуб - густое молоко.

Но на воду взведёт вкруг абажуром кислым,

С ночного колпака оскомина - кило,