КамТугеза

Романов ясно понимал, что вся его жизнь уже осталась где‑то далеко позади и теперь не имеет никакого значения. Его уже не интересовало, как он сюда попал и почему он этого не помнит. Это тоже было уже прошлым. А в настоящем была железная кровать и мерзкий скрип где‑то за стеной. И этот скрип приближался. Юрий Владимирович понял, что сейчас будет самое страшное в его жизни. Все тело покрылось холодной липкой испариной. На потолке загорелись длинные, узкие, очень яркие лампы. Через несколько секунд открылась дверь и два человека в белых халатах вкатили в комнату железную тележку. Они переложили его на нее и повезли с тем же жутким скрипом по длинному коридору. Потом толкнули какую‑то дверь и оказались в темной душной комнате. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел низкий закопченный потолок и понял что это и есть та самая кочегарка. Он склонил голову вбок и увидел рядом раскаленную дверь топки, очерченную огненным квадратом и с надписью KRUPP в центре. Санитары подняли с пола длинную заостренную трубу и вопросительно взглянули на кого‑то, кого Романов не мог видеть за своей головой. Получив ответ, они кивнули и начали делать то, чего Романов ждал и боялся всю свою жизнь: насаживать его на этот шампур.

Глава 30

Из-за отсутствия воображения и умения создавать логические цепочки, генерал‑майор Кузнецов не умел и не любил планировать на длительный срок. Но он умел хорошо выполнять приказы и осуществлять тактические операции. Работа на митингах была его любимым занятием. Ему очень нравился тот переломный момент, когда толпа молодых, еще не пуганых  протестующих, уже решившая, что она здесь власть и имеет право что‑то кому‑то диктовать, вдруг попадала под шквальный натиск его шестого фрязинского полка. Он с наслаждением смотрел, как еще минуту назад наглые студенты, призывающие гнать в шею зажравшуюся власть, в ужасе прятались от ударов резиновыми дубинками под припаркованными машинами.

Нормально подготовиться за один день к задаче, которую перед ним поставил Семен, он не мог. Главная проблема была в том, что его любимый полк, в который он чуть ли ни лично отбирал каждого человека, сейчас был в плановой командировке на Северном Кавказе. Заменить их было не кем. Поэтому Иван Сергеевич решил, что если надежных профессионалов нет, то придется действовать с помощью любителей. С прошлого мероприятия в Москве находились две роты срочников из Элисты: обычных молоденьких солдатиков, только полгода назад одетых в полицейскую форму. «Эти даже не поймут ничего. Они за полгода службы так натерпелись от армейской дедовщины, что с радостью отыграются на обычных гражданах. Им, главное, задачу грамотно поставить», – решил он.

Для страховки он все таки вызвал роту спецназа из Рязани, но задействовать их он планировал только в крайнем случае. Дело в том, что это были взрослые мужики из бывшего недавно переименованного СОБРа. Они  могли догадаться, что их хотят банально подставить и этим спутать ему все планы. Особенно не нравился Кузнецову их командир, полковник Тушин. Это был невысокий, сутулый, пугающий ясным, все понимающим взглядом, уже немолодой офицер совершенно не боевого вида. Он получил звезду героя России еще молодым лейтенантом в первую чеченскую. Тогда Тушин вывел из окружения свой взвод – таких же молодых необстрелянных пацанов. Заброшенный в горы по приказу какого‑то штабного идиота генерала, взвод неделю выходил под непрерывным зимним дождем, преследуемый хорошо подготовленными боевиками, без всякой поддержки. Из тридцати ребят двенадцать вернулись в часть с ранениями, но живыми. Не погиб никто.

Кузнецов приказал всем офицерам собраться в штабе, а сам пошел посмотреть, что происходит на митинге. Утром он заехал к своему единственному приятелю в маленький домик на Софийской набережной почти напротив Кремля. Явдат Хасанович Юсупов когда‑то работал в Администрации Президента, а теперь помогал решать споры, получить бюджетное финансирование, найти хорошее место в Думе или правительстве. Мог даже помочь с назначением на должность губернатора. Никакой материальной благодарности он за это не просил, предпочитая по восточной традиции заиметь должника, который сможет ему в будущем оказать ту или иную услугу.

Они познакомились, когда на Явдата наехали какие‑то залетные бандиты, по мнению которых он специально обанкротил их завод, чтобы передать его своим друзьям. Скорее всего, так и было, но Кузнецов, к которому обратился за помощью Явдат Хасанович, и не думал разбираться в таких тонкостях, а просто уничтожил на корню всю эту бандитскую группировку. Кто‑то бесследно пропал, кто‑то получил большой срок.

Только Явдату Хасановичу мог Иван Сергеевич рассказать о том, что случилось. Они проговорили почти час. Провожая и успокаивая Кузнецова, Юсупов сказал с хитрой улыбкой старого узбека: