Каннибалы и короли. Истоки культур

Из всех современных учёных именно Витфогель сделал наибольший вклад в установление взаимосвязи между гидравлическими производственными процессами и возникновением неподвижных деспотий, основанных на управлении сельскохозяйственными ресурсами. Моё представление об этой взаимосвязи во многом заимствовано у Витфогеля (см. [Witfogel 1931, 1960, 1970, 1972]), хотя и не полностью соответствует его формулировкам. По моему мнению, доиндустриальное гидравлическое сельское хозяйство периодически приводило к эволюции чрезвычайно деспотичных бюрократий, управлявших аграрными ресурсами, поскольку расширение и интенсификация гидравлического сельского хозяйства, само являвшееся следствием репродуктивного давления, уникальным образом зависели от масштабных строительных начинаний, которые при отсутствии машин могли осуществляться только армиями рабочих, напоминавшими муравейник. Чем больше была река, тем выше был потенциал производства продовольствия в регионе, через который она протекала, – но в то же время и больше проблем в использовании её потенциала. С одной стороны, государство бралось за сооружение обширных сетей отводных и подпитывающих каналов, канав и шлюзовых ворот, чтобы обеспечить достаточное количество воды в нужное время; с другой стороны, государства принимались за строительство плотин, дамб и дренажных канав, чтобы избежать пагубного воздействия слишком большого количества воды в отдельно взятый момент времени. Масштабы этих работ в буквальном смысле требовали изменить облик земли: приходилось сдвигать с места горы, изменять очертания берегов рек, выкапывать целые новые русла рек. Вербовать группы рабочих, необходимых для осуществления этих монументальных проектов, координировать и направлять их действия, кормить и обеспечивать жильём этих людей могли только лица, которые подчинялись нескольким могущественным лидерам, занимавшимися реализацией единого генерального плана. Соответственно, чем крупнее были гидравлические сети и ирригационные сооружения, чем выше была общая производительность системы, тем больше наблюдалась тенденция к подчинению иерархии лиц, управлявших аграрными ресурсами, одному чрезвычайно могущественному человеку, который находился на её вершине.

Специфическая способность гидравлических обществ к самовосстановлению, невзирая на частые династические перевороты и периодические завоевания в результате вторжений варваров, проистекает из взаимодействия между их политическими структурами и базовой экологической адаптацией. Хотя сосредоточение всей полноты власти в руках верховного правителя и его семьи означало, что все силовые линии политики были исключительно однонаправленными, огромный размер и сложность государственного аппарата предоставляли и высшим должностным лицам, и более мелким бюрократам возможность удовлетворять собственные амбиции за счёт подвластного им народа. Несмотря на то, что мудрые правители придавали ценность умеренности и справедливости, бюрократия стремилась разжиреть в ущерб благосостоянию крестьян. Чем дольше та или иная династия оставалась у власти, тем больше проявлялась тенденция к росту коррупции в геометрической прогрессии. В скором будущем к общественным работам возникало небрежное отношение, дамбы начинали давать течь, каналы зарастали илом, а производство сокращалось. Действия разрушительных для сложившегося порядка сил усугублялись некомпетентностью, человеческими ошибками и стихийными бедствиями. Поэтому царствующая династия регулярно обнаруживала, что больше не в состоянии защищать и обеспечивать крестьянские массы. Раздираемая разногласиями, она становилась уязвимой перед «варварами», находившимися по ту сторону бастионов её державы, армиями соседних империй или собственным восставшим народом, после чего наступал крах. Такие события регулярно происходили в истории Египта, Месопотамии, Индии и Китая, однако ^{у новых правителей} – вне зависимости от того, были ли они выходцами из внутренних или внешних врагов, – имелась только одна возможность, если они хотели вкусить от богатства своей империи: ремонтировать дамбы, расчищать каналы, реконструировать плотины и восстанавливать гидравлический способ производства, что позволило бы начать новый цикл. После этого производство увеличивалось, выбравшееся из нищеты крестьянство меньше прибегало к детоубийствам и прерыванию беременности, плотность населения повышалась. Однако по мере роста плотности населения производительность снова падала, а коррумпированные чиновники проявляли всё более беззастенчивые попытки набить собственные карманы. Наконец, когда крестьяне снова скатывались в нищету, вспыхивала очередная борьба за династический контроль.

Витфогель подчёркивает, что основные положения гидравлической теории были предвосхищены Карлом Марксом в ряде его работ, которые либо замалчивались, либо игнорировались Лениным и Сталиным. Маркс связывал специфику политической экономии Индии и Китая с феноменом, который получил у него название «азиатского способа производства». По утверждению Маркса: