Канун

— Прошу васъ, — сказалъ Ножанскій; — извинитесь передъ ожидающими пріема. Я больше никого не могу принять, такъ какъ ду въ засданіе.

Чиновникъ поклонился и исчезъ, а Левъ Александровичъ тоже поднялся и началъ раскланиваться. Ножанскій протянулъ ему руку и сказалъ, почему-то замтно понизивъ голосъ, какъ будто боялся, чтобъ его не услышали.

— Конечно, обдаете у меня, Левъ Александровичъ?

И, не давъ Балтову отвтить, прибавилъ уже совершенно оффиціальнымъ голосомъ.

— Вашъ департаментъ тоскуетъ безъ директора. Вы знаете, петербургскіе чиновники любятъ чувствовать надъ собой начальство. Итакъ, посл завтра вы вступаете. До свиданія, ваше превосходительство.

И еще разъ безжизненно пожавъ ему руку, онъ обошелъ столъ и очутился на томъ мст, гд засталъ его Балтовъ.

Левъ Александровичъ съ нкоторымъ изумленіемъ поклонился и вышелъ. Это было неожиданное впечатлніе. Онъ никакъ не ожидалъ увидть Ножанскаго такимъ преображеннымъ и не понималъ, зачмъ ему это понадобилось. Онъ ожидалъ отъ него большей простоты. Для него было несомннно, что онъ на себя напускаетъ.

Когда онъ вышелъ на улицу и слъ въ экипажъ, онъ вспомнилъ о врученномъ ему списк, вынулъ его и просмотрлъ. Тамъ было обозначено около двухъ десятковъ именъ, которымъ онъ долженъ былъ сдлать визитъ. При этомъ строго были отличены немногіе, которымъ ему надлежало «представиться». Такіе были отмчены крестиками.

Между ними ему были извстны по фамиліямъ около десятка и насколько онъ зналъ. только одинъ изъ нихъ имлъ нкоторое отношеніе къ мсту предстоящей ему службы, а другіе вс были по другимъ отраслямъ.

Все это были очень важные чиновники и въ высшей степени вліятельные не только по своимъ отраслямъ, но и вообще.

Пріхавъ домой, Левъ Александровичъ опять внимательно занялся спискомъ. Наконецъ, онъ подчеркнулъ въ немъ четыре имени и отложилъ его, а затмъ слъ за столъ и началъ писать письмо Наталь Валентиновн. Опять ему нужно было разобраться въ своихъ впечатлніяхъ и обсудить предстоящій образъ дйствій и письмо было для этого ему лучшимъ помощникомъ

Онъ писалъ: