Капитан

— Тогда собирай вещи, — ответил ему я, поднимаясь наверх, — Молотки, лопаты, гвозди, скобы, если есть что для работы по дереву — тоже бери. Всё сгодится.

Ждать их пришлось недолго. Должно быть кузнецу и самому давно уже осточертело сидеть в этом холодном подвале. А может, он просто надеялся побыстрее вылечить дочь. Так или иначе, спустя пять минут он, кряхтя и матерясь уже вылезал из погреба с мешком инструментов в одной руке и в обнимку с молодой и довольно красивой девицей. Вернее, она была бы красивой, еслиб не бледно-зелёный цвет кожи, опухшее лицо, помутневший взгляд и сипящее с присвистом дыхание. Дело, похоже, было и правда, плохо.

— Сможешь такое вылечить? — поинтересовался я у Вернона.

— Не знаю, — покачал головой лекарь, — Очень похоже на удушающую подагру. Если это она, то в два счёта. Но её очень легко перепутать с дыханием смерти. И ежели это оно, то девчонку даже боги не спасут.

— Ну, можем идти? — поинтересовался стари, выбравшийся, наконец, наружу.

— Да, — кивнул я, — Не стоит тут задерживаться. Те твари, которые тебя преследовали, могут вернуться в любой момент.

Мы двинулись вперёд, к главным деревенским воротам. Шли медленно, то и дело оглядывались, нет ли погони. Но твари пока не спешили показываться на глаза. Быть может ушли. Видно было далеко, до самого озера и кромки соснового леса, так что упырей мы бы заметили задолго до того, как они бы к нам приблизились на расстояние выстрела.

Долгое время молчали. Старик пыхтел, пытаясь уволочь и дочь, буквально висевшую на его плече, и тяжелый мешок с инструментами. Мы с Верноном пробивали им путь по глубокому, нетронутому снегу. Но когда поваленные деревенские ворота остались позади, а мы, наконец, добрели до собственного следа, оставленного ещё ранним утром, деда наконец прорвало.

— Так звать то вас как? — поинтересовался он, — Меня, вот, Эдрином кличут.

— Я — Генри. А это — Вернон, — бросил я, оглядываясь назад. Врагов не было видно, но в душе у меня начало зарождаться нехорошее предчувствие. И дело было даже не в тварях, которые могли прятаться за ближайшей избой. Не в таинственных горных налётчиках, которых упоминал кузнец. Тревогу внушала сама эта деревня. Её обитатели умерли очень жестокой, кровавой смертью. Перед ней они наверняка мучались. Многие не успели завершить свои дела на этом свете. И ничего хорошего для нас это не предвещало.

— Ты ничего не чувствуешь, — поинтересовался я у Вернона, — Странное ощущение.

— Да вроде ничего, — пожал плечами лекарь, — Только уж больно холодно снова стало. И солнце похоже, за тучами сейчас скроется. Поди, опять метель собирается.

Наверное, это ощущают только те, кто наделён магическим даром. Надо будет потом поинтересоваться у Айлин, не заметила ли она чего странного. Конечно, с этой подколодной змеюкой, общаться нет никакого желания, но когда речь идёт о выживании… Через желания приходится переступать.

— А мне вот тоже не по себе, — внезапно подал голос старик, — Дурное это стало место. Нечистое. Много страданий в нём скопилось. Много смерти. Да ещё и над богами здесь поглумились. Земля крови напилась. Боли человеческой. И теперь сама болит и так же стонет, когда души неприкаянные по ней, значица, ходят.

— Я что-то никаких душ неприкаянных не вижу, — бросил Вернон и на всякий случай огляделся по сторонам, — Только брошенные хаты, да снежные заносы.

— И не увидишь, пока что, — покачал головой старик, — Они прячутся. Копят силы. Готовятся.

— Готовятся к чему? — спросил я, не сбавляя шага. После рассказов старика мне отчаянно захотелось вернуться под защиту стен нашей небольшой крепости. И больше никогда не ходить в эту проклятую деревню. Нет, конечно, кое-как справляться с духами я умею. Но с духами-одиночками, а не с толпой беснующихся призраков.

— К Всенощнице, — почти шёпотом пробормотал старик, — Дню, который и не день вовсе. Солнце есть на небе, но не светит. Стоит всё чёрное. А свет от него льётся красный, что твоя кровь. В этот день неприкаянная душа становится ближе к миру живых. Обретает новую плоть, чтобы попытаться отомстить своим обидчикам. Если у неё это получится, она упокоится с миром уже навсегда.

— А если нет? — спросил Вернон, тоже невольно ускоряя шаг.

— Ежели не получается это у неё, то она вновь переходит в мир духов, — ответил старик, — До следующей всенощницы. Но бывают и иные души. Беспокойные. Неуёмные. Жаждущие крови. Те, кто не хочет ждать. Такие, когда их призрачная плоть начнёт таять, могут попытаться найти себе новое вместилище. Человека, оказавшегося рядом. Ежели, он духом слаб, то они изгоняют из него этот самый дух и становятся на его место.

Перед глазами появилась надпись:

Навык «Охотник» достиг 3го уровня. Получено 20 опыта.

До следующего уровня персонажа осталось 110 опыта.