Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

— За ними нужен глаз да глаз, — сказал себе албанец, провожая их взглядом. — И сегодня вечером никакого кофе. Алмазную пыль очень легко смешать с сахаром, она вполне сможет оказаться и здесь.

Он вошел в зал и увидел, что четверо негров и несколько пажей хлопочут у стола, украшая его большими букетами цветов.

— Цапни меня акула! — пробормотал Мико. — Вот как слушаются. Стоит только назвать имя султана, как все эти канальи просто летать начинают. Хозяин будет ужинать с отцом, значит мы — полные хозяева в зале. Надо подумать и об ужине для них.

Бесстрашный парень отправился в кухню, где двое поваров готовили рыбу, седло барашка, птицу и морских крабов, и распорядился, чтобы часть ужина подали в комнату узника.

— Таково распоряжение султана, — сказал он. — Мы его посланцы, и он говорит нашими устами.

Перепуганные повара принялись низко кланяться, обещая создать для высоких гостей кулинарные чудеса.

— Говорили, что в замке Хусиф дела обстоят печально, — пробормотал про себя албанец. — А на самом деле тут, похоже, царит полное изобилие. Если останемся здесь еще на пару недель, то на Крит вернемся толстыми, как бочки.

Он отдал поварам последние распоряжения и вернулся в зал, где застал Николу, болтавшего с венецианцами.

— Ну как, паша был рад снова увидеть сына, пусть и ставшего христианином?

— Это была очень трогательная сцена, — ответил грек. — Даже тяжело было смотреть. Зато теперь паша все знает и чувствует себя спокойно под защитой сына, да и всех нас. Он надеется когда-нибудь вернуться в Дамаск, если не пошлет к черту Коран. Думаю, жестокость соотечественников довела его до тошноты, и не исключено, что христианство получит еще одного отступника.

— И еще какого! — сказал один из венецианцев. — Паши, способные попрать Полумесяц, как грибы не растут.

— Говорите тише, — вдруг настороженно сказал Мико.

В дверях показалась фигура неприятного армянина. Этот подозрительный тип, казалось, очень внимательно прислушивался к словам, которыми обменивались гости.

— А вот этого я бы охотно сбросил с замковой скалы, — сказал албанец, стиснув кулаки. — Не знаю почему, но, по мне, он гораздо опаснее коменданта.

Он встал, подошел к армянину и жестко сказал:

— Вели сервировать ужин здесь и в комнате узника.

— Да, мой господин, — подобострастно ответил Хасард елейным голосом.

Спустя пять минут в зале появились повара и пажи, таща множество всяких вкусностей, и быстро исчезли, оставив гостей спокойно ужинать. Мулею-эль-Каделю и его отцу сервировали ужин в их комнатах великолепными серебряными тарелками и бокалами цветного венецианского стекла, которые весили не более ореха.

Венецианцы, Никола и Мико ужинали в спешке, чтобы пойти проведать Дамасского Льва.

Однако не прошло и получаса, как албанец и грек спустились в зал, держа пистолеты с новыми дымящимися фитилями.

— Итак, что теперь? — спросил Мико, убедившись, что никто не может их услышать.

— Нынче ночью, как только гарнизон Хусифа заснет, мы выйдем в море и дойдем до венецианских галер.

— А часовые?

— Мы их убьем ударами ятаганов или каджаров в горло.

— Бежать так быстро? А мне в этом замке так хорошо…

— Мы под подозрением, несмотря на письмо султана, и с минуты на минуту комендант может разоблачить нас перед всем гарнизоном.

— Отплывем в большой шлюпке?

— Да, и лучше убраться отсюда как можно скорее.

— А вот я не на шутку боюсь армянина, причем до такой степени, что отослал обратно принесенный кофе. Я опасаюсь, что они могли подмешать в сахар толченые алмазы.

— И в Турции, и за ее пределами отравить кого-нибудь проще простого, — отвечал Никола. — В Хусифе об этом не говорят, но кто знает, сколько народу Хараджа отправила на тот свет с помощью стаканчика кипрского вина.

— Не пойти ли нам посмотреть, на месте ли большая шлюпка?

— Это я и хотел тебе предложить, Мико, и знаешь почему? Сегодня я видел из окна, как армянин и комендант спускались к морю.

— Молния мне в шлем!..

— Говори тише. Солнце село, настала ночь, и мы можем позволить себе роскошь подышать свежим воздухом на берегу. Только сначала запали фитили у пистолетов.

— Не будем возбуждать подозрений, Никола, — ответил Мико. — Надо будет — поработаем ятаганами.

Они встали и сначала обследовали все двери, не прячутся ли за ними курды, а потом вышли на просторную площадку. Оба двигались осторожно, хотя ночь была ясная, небо в ярких звездах. Ветра не было, и звезды отражались в тихих водах Средиземного моря. Часовых снаружи не выставили, да в них и не было нужды. Хусиф не так-то просто было застигнуть врасплох, и гарнизон мог спокойно спать с чистой совестью и кулевринами на террасах. Перед тем как направиться к лестнице, грек залез на широкий парапет, с высоты метров двухсот обрывавшийся в море, и внимательно посмотрел сначала на запад, потом на север.

— Ну что, ничего не видно?

— Нет. Те же восемь светящихся точек, но их могут различить только мои глаза, такое зрение только у меня.

— Значит, адмирал патрулирует морские воды, ожидая сигнала, чтобы нас забрать.

— Да, Мико.

— А какой должен быть сигнал?