Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

— Надеюсь, ваша помощь не понадобится, по крайней мере сейчас, — ответил Никола. — Нас двое, но мы сделаем все возможное, чтобы рубиться за восьмерых, если курдам вздумается полюбоваться на наши усы с очень уж близкого расстояния.

Он со звоном поточил друг о друга два ятагана, и Мико сделал то же самое. Потом оба храбреца вышли и осторожно спустились по лестнице, освещенной фонарем с голубыми стеклами.

Пройдя аркаду, Никола и Мико вошли в зал, тоже освещенный большой голубой лампой, в свете которой ярко блестели плитки майолики на стенах, и не смогли сдержать восхищения.

Армянин спокойно сидел за столом, покуривая наргиле. Рядом с ним лежал длинный и широкий кинжал, какие были в ходу у его соотечественников, и стояла чашечка с дымящимся кофе.

Увидев вошедших Николу и Мико, подозрительный тип встал с места и смертельно побледнел.

— Как!.. Вы еще не спите?.. — спросил он. — В Хусифе в десять часов гасят все огни, а до десяти осталось всего несколько минут.

— Мы пойдем спать, мой господин, — сказал Никола с угрозой в голосе, — когда ты дашь нам объяснения по интересующему нас вопросу.

— А отложить это на завтрашнее утро нельзя?

— Нет. Этот вопрос для нас очень важен.

— Может, вы обнаружили пиявок у себя в постелях? — с издевкой спросил армянин. — Не думаю. Все болота давно пересохли, и живность, приносившая хозяйке такой хороший доход, исчезла вместе с христианской кровью, которой она насасывалась.

— Хватит про пиявок, они нас не интересуют, — ответил Никола. — Мы хотим знать совсем другое.

— Говорите.

— Мы прибыли в замок на борту большой шлюпки, которая больше не качается в водах бухты.

— Как!.. Она исчезла?.. — вскричал армянин, воздев руки к небу. — Но этого не может быть!

— А я тебе говорю, Хасард, ее утопили, и над водой виднеется только конец мачты.

— Кто утопил?

— Погоди, узнаешь.

— А!.. Крабы!..

— Какие еще крабы? — спросил Мико.

— Может, ваша лодка была старовата…

— Ну да, как борода пророка, — сказал Никола. — Ее спустили на воду шесть месяцев назад.

— Спустили на воду или захватили?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я подходил на нее поглядеть и обнаружил, что на румпеле выжжено имя знаменитого венецианского адмирала, который некогда заставлял трепетать Константинополь: Мочениго.

— Ну и какие выводы ты сделал? — спросил Никола, которому до безумия захотелось вцепиться армянину в глотку и задушить.

— Мне показалось немого странным, что вы прибыли на венецианской шлюпке.

— Но разве шлюпка не могла быть захвачена у какой-нибудь турецкой галеры?

— И это тоже возможно, — сказал армянин, взяв чашечку с кофе.

— Ты что-то начал говорить про крабов… — напомнил Мико.

— А!.. Я и забыл. Я хотел сказать вам, что в бухте перед замком время от времени появляются гигантские морские пауки, которые могут сокрушить что угодно.

— Даже галеры? — с иронией спросил Никола.

— Ну, клешни у них не такие сильные, но я не удивлюсь, если узнаю, что какую-нибудь галеру они потопили.

— Ты вообще моряк?

— Нет, я писатель.

— Так что за сказки ты рассказываешь тем, кто плавал? Клешнями были топоры, и орудовали ими сильные руки, рубившие обшивку большой шлюпки.

— Но с какой целью?

— Это мы еще узнаем. Но мы пришли по другому поводу.

— Ну, говорите.

— Паша Дамаска не выносит яркого света и хотел бы иметь фонарь с зелеными стеклами.

— Сигнальный!..

— Для освещения комнаты.

— Не знаю, есть ли здесь такие.

— Сейчас ты пойдешь и поищешь, а я пойду за тобой с ятаганом в руке, — сказал Никола, исчерпав все свое терпение.

— Хочешь меня убить?

— Если обнаружу еще хоть одно предательство.

— Здесь есть курды и негры, которые сражений не боятся.

— А у нас в море восемь галер, всегда готовых прийти на помощь, восемьсот человек команды и двести кулеврин разного калибра.

— А эта команда, из кого она состоит?

— Из турок, таких же как мы! — крикнул Никола. — Быстро неси фонарь!

— Я не могу вам его дать без разрешения коменданта, — ответил армянин, стараясь изобразить униженное смирение и не решаясь протянуть руку за кинжалом.

— Дашь как миленький.

— Не могу.

— Шевелись, каналья!.. Фонарь!..

В этот момент в зал вошел Санджак, комендант замка.

— Что еще за фонарь! — спросил он, хватаясь за два ятагана, торчавшие за шелковым поясом.

Армянин, почувствовав себя увереннее, поведал ему о странном пожелании гостей.

— Зеленый фонарь!.. — вскричал Санджак, помрачнев. — Сигнал опасности! Зачем он вам понадобился?

— Он понадобился глазам паши, — ответил Никола. — У него сильно испорчено зрение.

— Мне кажется, вы становитесь слишком требовательными, — сказал Санджак. — Хараджи здесь нет.

— Однако кое-кто сейчас плывет, чтобы предупредить ее о нашем визите, — сказал грек. — Замечательно: мы подождем ее и великого пашу. Тогда и посмотрим, кто будет бледно выглядеть в тот день.

— Зеленый фонарь, — повторил комендант, явно не зная, на что решиться.

— И без промедления!.. — скомандовал грек. — В письме султана на этот счет сказано ясно.

— А если письмо поддельное?

— Кто осмелится подделать печати главы правоверных? Ты, может, и осмелился бы, но я — нет! За такое сажают на кол, а я этого боюсь.