Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

— Его удалось спасти, а замок Хусиф сожжен.

— Логово Хараджи?

— Да, Элеонора.

— А как себя чувствует твой отец?

— Он крепкий человек и в заключении страдал меньше, чем можно было ожидать.

— Он выздоровел?

^{Герцогиня открыла прекрасные темные глаза и раскинула руки, чтобы обнять своего смелого воина.}

Мулей-эль-Кадель еле заметно улыбнулся:

— Мы, турки, толстокожие, на нас все заживает как на собаках. Наверное, мы выносливей христиан.

— И что теперь, Мулей?

— Мы уйдем отсюда.

— Бросим Кандию, когда ей больше всего нужны наши шпаги?

— Венецианцы защищают свое знамя, и они здесь останутся, пока у них есть хоть щепотка пороха и хоть одна шпага. А нам надо подумать о сыне.

— И куда мы поедем?

— К эскадре Себастьяно Веньеро, что стоит в бухте Капсо. Если мы останемся здесь, нашего Энцо некому будет спасать, и обессиленный, вдесятеро поредевший гарнизон Кандии не сможет нам помочь.

— Ты прав, Мулей, — сказала герцогиня, вставая с кровати. — Путь свободен?

— Надеюсь, что да.

— Кто едет с нами?

— У нас маленький, но храбрый эскорт. Пойдем, Элеонора, дни несчастного города уже сочтены. Со дня на день великий визирь бросит на штурм бастионов сто тысяч солдат, и эту лавину не остановят ни кулеврины, ни мечи венецианцев.

— Что же здесь будет? — спросила Элеонора, надевая шлем.

— Страшная резня, как в Фамагусте, — с тяжелым вздохом ответил Дамасский Лев. — Мои соотечественники, с их кровожадными инстинктами, — настоящие варвары. Пойдем, Элеонора, внизу нас ждут Мико и Никола.

Герцогиня прикрепила шпагу, засунула за пояс пару пистолетов и вышла вслед за Мулеем-эль-Каделем, который шел впереди, не выпуская из рук сигнальный красный фонарь. Мико и Никола уже оседлали лучшего из коней, арабского полукровку, который, хоть и изрядно отощал, мог еще бежать наравне с турецкими скакунами.

— Поехали, друзья, — сказал Дамасский Лев после того, как оба смельчака обменялись приветствиями с Элеонорой. — Время торопиться. Элеонора, ты выдержишь часов восемь непрерывной скачки?

— Да, Мулей, я вовсе не так ослабла от голода, как ты думаешь. Венецианцы заботились обо мне, отрывая кусок от себя.

— А ты что скажешь, Никола?

— У меня из головы не идет тот конный патруль, что венецианцы расстреляли картечью.

— Боишься, они погонятся за нами, когда мы минуем подъемный мост?

— Боюсь.

— Но оставаться здесь мы не можем.

— Такого я бы не посоветовал. Туркам не терпится пойти на штурм города. Осада и так уже затянулась, любое войско утомится.

— Но как я могу подставить жену под удары турецких сабель?

— Разве не меня называли Капитан Темпеста? — сказала герцогиня. — Пусть только сунутся — и моя шпага еще раз напьется мусульманский крови.

— И потом, мы ведь рядом, синьор, — сказал Мико. — Нас немного, но мы сплочены и готовы умереть за своих господ.

— Вот храбрецы, Элеонора, поистине достойные восхищения, — взволнованно сказал Дамасский Лев. — Едем, Никола?

— Я готов, синьор, — ответил грек. — Нам только надо остерегаться летящих из бомбард ядер. Нынче ночью турки, кажется, задумали сровнять с землей все башни Кандии.

— По-моему, ты очень обеспокоен, Никола, — сказал Дамасский Лев. — Ты думаешь о конных патрулях?

— А что вы хотите? Я ненавижу этих каналий, которые появляются откуда ни возьмись и машут саблями без всякой жалости.

— Жилище Домоко недалеко. Укроемся внутри.

— С нашими аркебузами мы способны оказать сопротивление, а может, и преподать им еще один урок.

— Садись на коня, Элеонора, — сказал Мулей-эль-Кадель, приготовившись ей помочь. — И не трогай пистолеты. От конных патрулей лучше отбиваться ятаганами и шпагами.

Герцогиня вскочила на скакуна-полукровку, который, как мы уже говорили, пока еще крепко держался на ногах, и отпустила поводья. Турки словно поклялись в эту ночь уничтожить Кандию. На несчастный город почти без перерыва лился дождь из каменных ядер. Теперь обваливались башни, ибо в домах было уже нечего разрушать. По узким улочкам за бастионами летали и отскакивали ядра, с протяжным свистом разбиваясь на куски. И стены тех домов, что все еще стояли, с грохотом оседали, снесенные напрочь.

Держась поближе к бастионам, всадники добрались наконец до бастиона Понте-деи-Пуньи, где их ждали Домоко и четверо критян.

Навстречу Дамасскому Льву вышел комендант.

— Вы покидаете нас, синьор? — взволнованно спросил он.

— Это необходимо, капитан.

— Вам надо спасти сына. Мы все это знаем, но помочь вам бессильны. Это правда, что все галеры стран христианского лагеря вскорости готовят наступление на флот Али-паши?

— Так утверждает Себастьяно Веньеро.

— Они успеют спасти этот несчастный город?

— Кто может сказать? Все будет зависеть от состояния войск. Несомненно, в этот день христиане будут сильны, но ведь и турки вряд ли дадут слабину.

— Это верно, синьор, на море они все-таки слишком могущественны.

— Но они могут и не выдержать натиска. Турецкий патруль вернулся?